Тайна пропавших детей

– Нет – значит, нет, – отрезала Шарлотта. – Феликс прав. Ты не должен даже пытаться выкрасть у Пинчбек её книжечку. Лучше будем надеяться, что письмо сработает. Обещай, что не будешь рисковать.

– Ладно, обещаю, – буркнул Леандер.

И соврал. Разумеется, он собирался попробовать выкрасть чёрную книжку. Блокнотик, который, возможно, хранил секрет освобождения от уз магии. Леандер обязательно его раздобудет – и докажет товарищам раз навсегда, что он чего-то да стоит в этой жизни.

Шарлотта и Феликс быстро уснули, сбившись в клубок, как котята. Да, они постоянно были начеку, но в конце концов многодневная усталость взяла над ними верх.

Леандер лежал в темноте без сна и думал, что собирается одновременно выступить в ролях героя и предателя. Пинчбек и правда исполняла свои обещания, кормила его и одевала. Ну, по крайней мере иногда кормила и одевала. В любом случае от неё за последнее время он видел больше добра и заботы, чем от кого угодно другого со дня смерти мамы. Теперь он понимал, что Пинчбек нельзя доверять, но всё равно бунт против неё ощущался предательством.

С тихим вздохом он поднялся и на цыпочках прошёл босиком через тёмный дом к спальне Пинчбек. У дверей её комнаты чуть-чуть помедлил.

А я точно справлюсь? Оба его товарища были уверены, что попытка украсть книжечку закончится катастрофой… Но Леандер знал себя лучше других. Он был хорошим карманником. Много практиковался, в конце концов. Сердце его разрывалось от сомнений, снова начинало давить знакомое чувство вины. Похоже, он привык воровать, сделался профессиональным вором, хотя не по своему выбору ступил на эту кривую дорожку… Душа его тяготилась осознанием собственного греха.

Нет, воровство у настоящей злодейки не считается за грех!

Наконец-то Леандер впервые в жизни может сделать нечто стоящее. Доказать свою полезность. Шарлотта поймёт, оценит. Больше не станет грубить парню, который не много и не мало – а спас ей жизнь. Ради такого дела стоит вынести волну ледяной паники, от которой немеет всё тело до кончиков пальцев.

Леандер прислушался, но за дверью спальни вроде бы было всё тихо. Ночь была полна звуков: за окнами с каждым порывом ветра на мощённый плитами двор сыпались сухие листья, гукали какие-то ночные птицы, шмыгали, блестя глазами, крысы, которых мальчик замечал краем глаза, на самой периферии зрения. Но в спальне Пинчбек царила тишина.

Леандер легко толкнул пальцами дверь – тихо, как осенний ветерок. Шаг через порог. Ещё один шаг… И ещё… Четыре шага – и мальчик уже стоял у самой кровати. Балдахина на ней не было, но навес, к которому он раньше крепился, был на месте – покрытый многолетним слоем пыли и паутины. Пинчбек спала на спине, закинув одну руку за голову, а другую положив на грудь. Леандер стоял над ней, стараясь не дышать.

Все одеяла – и найденные в доме, и перенесённые из экипажа – Пинчбек пустила на занавеси для затенения своей фотостудии, а в доме было холодно, так что она спала полностью одетой, накрывшись дорожным плащом и подоткнув его по бокам для тепла. Дыхание её было ровным и глубоким, грудь под плащом мерно вздымалась. Кармашек, в котором она хранила чёрную книжечку, находился сейчас у неё на правом бедре. Если Леандер будет ловок и удачлив, он сумеет вытащить блокнотик, не разбудив хозяйку.

Если она меня поймает, мне конец.

Но угроза гибели всё равно постоянно висела над ними всеми. Одной опасностью больше, одной меньше… Нужно быть храбрым.

Леандер протянул руку, пальцы его слегка дрожали. Он был настолько близко к Пинчбек, что чувствовал кожей тепло её дыхания. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ну же! Сделай это наконец! Почему ты не можешь просто доделать начатое, жалкий трус? Ощущение было такое, что Пинчбек оплетал плотный кокон страха, через который Леандер никак не мог пробиться. Страх сжимал горло Леандера, как петля – шею висельника, грозя насмерть его задушить.

Наконец он смог ценой огромного усилия добраться до кармана. Книжечка! Вот она! Он нащупал её уголок – но отдёрнул руку. Книжка лежала под неправильным углом. Нельзя задевать ткань, иначе он попадётся. Если я попадусь, она накажет только меня? Или всех троих, решив, что мы в сговоре?

Ну же. Сейчас или никогда.

Задержав дыхание, он подцепил уголок книжки двумя пальцами и потянул на себя. Книжка поддалась, медленно поползла из кармана наружу. Так, так, потихоньку…

Пинчбек пошевелилась.

Ох, нет! Нет, нет…

Женщина громко всхрапнула, и Леандер снова отдёрнулся. Замер, словно окаменев на месте. Шевельнись он – Пинчбек наверняка проснётся от его движения. Но стоять здесь неподвижно целую вечность – тоже верная смерть, всё равно ведь Пинчбек проснётся рано или поздно, и чем он объяснит свой ночной визит в её спальню?

Пинчбек что-то неразборчиво пробормотала во сне и чуть шевельнула рукой. Её рукав задел ткань сюртучка Леандера.