Тело и телесность в естественном языке и языке жестов

В статье И. А. Мельчука (Мельчук 2004) приведено толкование глагола плакать в составе сентенциальной формы Х плачет от Y-а: ‘X has tears in X’s eyes (and produces a particular sound), which is caused by a strong emotion Y of X’, то есть ‘У Х появляются в глазах слезы (и Х издает определенный звук), вызванные испытываемой им сильной эмоцией Y’ (перевод наш. — Авторы). Таким образом, И. А. Мельчук толкует основное значение глагола плакать через ‘слезы’, хотя согласно словарю (Апресян 2004) слезы являются проявлением плача. Такое расхождение показывает, что соотношения между словами плач и слезы и между словами

плакать и слезы заслуживают особого и более серьезного обсуждения. Попытка избежать логического круга была предпринята в (НОСС 2004, 765–767).

§ 9. Кулак

Кулак представляет собой уникальный соматический объект, образующий одноэлементный класс. Дело в том, что в нормальных ситуациях кулака нет: он появляется только тогда, когда он нужен человеку для каких-то определенных целей. В этом отношении имя кулак подобно таким языковым единицам, как улыбка (когда губы человека не сложены в улыбку, улыбка отсутствует как таковая), гримаса, и некоторым другим выражениям лица, а также таким словам, как колени

(КОЛЕНИ 2, ср. англ. lap) и дуля, фига или кукиш.

Это свойство кулака влечет за собой целый ряд особенностей употребления слова кулак. В частности, при описании внешности человека упоминание кулаков, а также улыбок и т. п. выглядит несколько странно. Ср., например, тексты (843) Я увидел очень крупного, толстого человека. Кулаки у него были размером с пивные кружки (ср. У него были толстые руки) или (844)

Ко мне подошла девушка. Улыбка у нее была очень приятная, но чем-то она мне не понравилась (ср. Лицо у нее было очень приятное). Упоминание кулаков или улыбки при первом взгляде на человека предполагает, что человек улыбался или сжимал кулаки, о чем естественнее было бы сообщить прямо. В частности, если описывается не конкретная встреча с человеком, а просто его внешность, то упоминание улыбки, как, например, в тексте (845) Петр Иванович был высокого роста. У него было широкое лицо, густые волосы и приятная улыбка, выбивается из ряда обозначений физических признаков, постоянно присущих человеку.

И кулак, и улыбка, и кукиш — это определенные трансформы соматических объектов, полученные изменением их формы. Другие признаки не способны к такому разнообразному и сознательному изменению: невозможно, например, сознательно изменить размер многих частей тела и частей частей тела. И даже если это возможно (ср. он надул щеки, выпятил живот), результат изменения размера не имеет идиоматичного языкового названия — как правило, результат называется по типу изменения размера. Следовательно, можно предположить, что изменение формы соматических объектов более значимо для языковой картины мира, чем изменение размера.

Однако кулак отличается от других подобных трансформов очень существенным признаком: кулак, как и многие части частей тела, имеет свои особые функции.

9.1. Функции кулака

(А)

«Знаковая» функция

Большинство телесных трансформов типа дули или улыбки имеют функции одного типа: они передают эмоции и мысли человека. Заметим, что для прототипических соматических объектов такие функции в русском коде как раз редки: нельзя, показав адресату руку или ногу, передать какие-то свои эмоции (например, жест не слышу тебя обозначает не просто показывание уха, а увеличение его размера, позволяющее услышать сказанное).

Кулак тоже имеет похожую функцию, ср. предложения (846) — Кончай там, — сказал Костыль и показал мне синеватый кулак, — не слышно (В. Пелевин. Синий фонарь) и (847) — Ты не смотри, что мы меньше ростом, — грозя кулаками, сказали пираты (И. Антонова. Тили-тили-тесто).