Тем более что жизнь короткая такая…

– Она мне не нужна, – услышал я. – Рано или поздно мы должны были с ней расстаться. Я рад, что она ушла.

А через несколько дней узнаём, что собиралось то самое правление Фонда, в которое входила Людмила Михайловна, и утвердило её отставку со всех постов. В правление, кроме Людмилы Михайловны, входили Алёхин, Махнин, Сарнов и Шайтанов.

– Ничему и никому не удивляюсь, – сказала мне Людмила Михайловна. – Досадно только, что на стороне Шайтанова выступил Бенедикт Михайлович. Я его так уважала. Был ведь самым близким другом Лазаря Ильича!

Да, Бена и Лазаря связывала более чем полувековая дружба.

– Да нет, – сказал мне Бен Сарнов, когда я передал ему слова Людмилы Михайловны, – я не был на стороне Шайтанова. Да мы Людмилу и не обсуждали. Шайтанов проинформировал нас о том, что она написал заявление об уходе и что он его подписал.

– Но она очень обижена на Вас – сказал я.

– Да за что же обижаться? – удивился Бен. – Хорошо. Я поговорю с Ниной и всё ей объясню.

Нина Николаевна Юргенева жила с Сарновым в одном подъезде.

– Ко мне заходил Сарнов, – сказала она мне. – Наверное, Людмила неправильно написала своё заявление. Вероятно, нужно было просить уволиться только с поста ответственного секретаря, а в редколлегии и в правлении Фонда остаться. Бен прав: это должен был объяснить ей Шайтанов. А он этого не сделал. И на правлении Фонда представил дело так, что она хочет совсем расстаться с журналом.

– Лазарь к ней хорошо относился, – вспомнил я.

– Ну, Лазарь! Был бы он жив, мы бы с вами подобную ситуацию не обсуждали бы.

3

Да, дело происходило спустя почти год после смерти Лазаря. Впрочем, Шайтанов стал главным редактором ещё при его жизни.

Когда Лазарь позвал меня в журнал, он был полон сил и жизненной энергии. В этот год (2007) журналу исполнилось 50 лет. Юбилей отпраздновали в Овальном зале Библиотеки иностранной литературы.

Меня удивило, что основной доклад на вечере сделала Жанна Голенко, о которой я знал, что в Литературном институте она вместе с Владимиром Гусевым ведёт мастерскую критиков. Кто такой Владимир Гусев, объяснять не надо. Руководитель черносотенной московской организации СП России, он вряд ли согласился бы взять себе в пару человека противоположных взглядов. Я сказал об этом Лазарю.

– Это не моя идея – ответил он. – Юбилеем у нас занимался Шайтанов.

– Но ты же это утвердил, – пожал плечами я. – И вышло, что мы ассоциируем себя с антилиберальным, антидемократическим направлением. Это всё равно, что мы доверили бы прочесть доклад Вадиму Кожинову, будь он жив!

– Ну, у этой Голенко нет его известности.

– Это мы с тобой, люди старшего поколения, так думаем. А те, кто младше нас, хорошо знают её убеждения.

– У нас в журнале, – сказал Лазарь, – она их не выражала. Мы несколько раз печатали её сугубо теоретические статьи. И доклад был целиком посвящён теории.

– Я не доклад критикую, – ответил я. – Кстати, доклад был скучным. Я говорю об общественном лице человека, которому доверили представлять журнал на его празднике.

– Все претензии к Шайтанову, – сказал Лазарь. – Я к этой Голенко не имею никакого отношения.

– Но ведь главный редактор – ты, – возразил я. – И любого гостя люди воспринимают как прибывшего прежде всего к тебе, в твой журнал.

– Да, – признал Лазарь. – Возможно, я напрасно всё передоверил Шайтанову.

А через некоторое время узнаю о скандале, который устроила Голенко по поводу публикации своей новой статьи.

Кто был её редактором, я не знаю. Знаю только, что редактура её совершенно не устроила. Под угрозой снятия она потребовала печатать статью в первозданном виде и когда печатать статью не стали, разразилась сильной руганью в адрес и коллектива в целом, и Шайтанова в частности.

– Всё! Больше она у нас не напечатает ни слова, – сказал уязвлённый Шайтанов.

Но прошло ещё некоторое время, Шайтанов стал редактором, и я с удивлением увидел в плане, что он собирается открыть 2013 год новой статьёй Голенко. Я написал ему по электронной почте: