Тем более что жизнь короткая такая…

В своём горе Лазарь опирался на двух дочек – Иру и Катю. Они опекали отца, привозили его в журнал и увозили из журнала. Смерть жены сказалась на психике Лазаря. Отрешённый, он сидел за рабочим столом, закуривая сигареты, которые немедленно гасил. Часто отвечал невпопад. Или начинал рассказывать по второму разу то, что полчаса назад рассказал.

Становилось очевидным, что главным редактором он работать больше не может. Собрали редколлегию. Для Лазаря придумали новую должность: шеф-редактор. Её функции определены не были, что указывало: она будет упразднена со смертью Лазаря.

А главным редактором редколлегия выбрала Шайтанова.

Но журнал с такими обозначениями: шеф-редактор Л. И. Лазарев, главный редактор Шайтанов выходил только один раз, потому что через короткое время Лазарь скончался. Шайтанов не был в это время в Москве, а значит, и на похоронах Лазаря.

Нельзя сказать, что кто-нибудь в журнале удивился резкой перемене атмосферы. Удивились бы, если б Шайтанов попытался воссоздать ту тёплую дружескую атмосферу в коллективе, которая была установлена Лазарем. Но Шайтанов и не пытался.

Он и при Лазаре выдвигал смехотворную идею, что поскольку журнал выходит 6 раз в год, постольку нельзя приравнивать оплату труда его сотрудников к оплате труда сотрудников ежемесячного журнала. По сравнению с последними мы работаем на полставки.

– А как же ещё? – спрашивал Шайтанов. – Мы работаем два дня в неделю, а в ежемесячных журналах – четыре. Да и по листажу они выдают на-гора в два раза больше.

– Но у нас очень специфические материалы, – говорили ему. – Журнал не художественный, а научный. Это значит, что в нём роман с продолжением на три номера не запустишь. Да и вообще: художественные тексты куда легче редактировать, чем научные. Времени на редактуру двухлистовой статьи уходит намного больше, чем на редактуру рассказа или подборки стихотворений.

Но Шайтанова это не убеждало. Привыкший ещё с «Литературной газеты» оценивать квалификацию журналиста, я видел, что журналистской профессией Шайтанов не владеет. Он мог быть и часто был хорошим редактором данного текста, однако сути журналистского труда не понимал, о разнице между журналом и альманахом не ведал.

Помню, как я удивился журналу (я ещё в нём не работал, но в его редколлегию входил), полностью посвящённому поэзии. Лазарь на моё удивление ответил, что это идея Шайтанова и что он, Лазарь, не стал с ним спорить, хотя согласен со мной: выпущен не журнал, а альманах по определённой тематике.

– Но подписчики ждут от тебя журнала, а не альманаха, – возразил я. – Для тех подписчиков, которых мало интересует поэзия, это напрасно выброшенные деньги.

– Да, я с тобой согласен, – сказал Лазарь. – Хотя не убеждён, что у нас вообще есть подписчики.

Я говорил, что поначалу, придя в журнал, сохранял с Шайтановым хорошие дружеские отношения. Дважды он просил меня быть обозревателем только что вышедшего журнала, его, как это зовётся в журналистике, «свежей головой». Дважды я выступал и критиковал построение журнала по блокам (скажем, блок статей об одном и том же писателе, или блок об одной и той же проблеме, или об одном и том же литературном событии).

– Мы не расширяем этим информацию, а наоборот – уменьшаем её. Потому что могли бы за счёт сокращения блоков дать статью и о другом писателе, и о другой проблеме, и о другом литературном событии. И как было бы здорово оставить в одном номере статью из блока, а остальные дать последовательно в нескольких номерах, создавая для читателей эффект полемики.

Больше Шайтанов не предлагал мне выступать на редакционной летучке. Да и саму летучку больше не созывал.

Итак, Шайтанов оказался полным хозяином журнала. Очень скоро из журнала ушла, как я уже рассказывал, Людмила Михайловна Шарапкова. Через несколько недель ушёл старейший работник журнала Анатолий Андреевич Кабанец, у которого ещё при Лазаре было с Шайтановым забавное столкновение.

Работавший на должности заведующего редакцией Анатолий Андреевич фактически был экспедитором журнала, его грузчиком, его коммунальным работником. Он врезал замки в двери, переставлял телефоны, чинил электропроводку, ходил на почту, отсылал наши письма, брал письма, адресованные журналу, разгружал машины со стопками новых экземпляров журнала, которые затаскивал на 10-й этаж. Разумеется, что получал он за это мизерную сумму.