Темный карнавал

– Честно говоря, я бы вообще подумал, что…

– Что?

– Может, они хотели ее убить?

– Зачем?

– Кто же их знает. Ну что, пошли?

– Нет, прости. Уже поздно. Увидимся завтра. – Они спустились и вышли. – Удачи. Копам привет от меня. Как ты думаешь, они тебе поверят?

– Поверят, поверят, не беспокойся. Хорошего вечера.

Спаллнер ехал медленно.

«Хотелось бы добраться туда живым», – думал он.

Когда прямо на него из переулка выкатился грузовик, он испытал не удивление, а скорее шок. Еще секунду назад он, страшно гордясь собой и своей наблюдательностью, мысленно представлял себе, что он скажет в полицейской управе, – и вот уже грузовик врезается в его машину. Самое печальное, это была даже не его машина. Пока его швыряло то в одну, то в другую сторону, он думал о том, что, господи, какой кошмар, Морган одолжил мне на несколько дней свою вторую машину, пока моя в починке, и вот вам, пожалуйста… Но тут в лицо ему с силой ударило ветровое стекло. Потом его еще несколько раз тряхнуло взад-вперед, как под электрическим током, – и все остановилось и стихло. Осталась только боль, которая заполнила его целиком.

Спаллнер услышал их шаги. Пока он возился с дверью машины, они бежали, бежали и бежали. Наконец замок щелкнул. Пьяно вывалившись на тротуар, мистер Спаллнер лежал и теперь слушал звуки их приближения ухом, прижатым к асфальту. Они были похожи на капли дождя, которые бьют по земле, когда начинается ливень, – сильные, слабые, средние. Это длилось всего несколько секунд – бегут, бегут, бегут, бегут… прибежали. Из последних сил, уже зная, что он там увидит, он повернул голову и посмотрел.

Там была толпа.

Его нос уловил смешанный запах множества человеческих выдохов, душное тепло людей, которые всасывали и всасывали воздух, необходимый человеку просто чтобы жить. Толпились, нависали – и всасывали, всасывали воздух возле его лица, так что ему было почти нечем дышать. Он хотел как-то сказать им, чтобы они отошли подальше, что он не выживет в вакууме. Из головы сильно текла кровь. Он попробовал пошевелиться, но понял, что у него что-то с позвоночником. Позвоночник явно был поврежден – во время удара он просто этого не почувствовал. Из-за этого он не мог двигаться.

Говорить он тоже не мог. Он попытался – открыл рот, но не издал им ничего, кроме звука, который бывает при рвотных позывах.

Кто-то сказал:

– Дайте-ка руку. Давайте перевернем его в более удобное положение.

Мозг Спаллнера едва не разорвался на части.

– Нет! Не трогайте меня!

– Давайте перенесем его, – небрежно сказал чей-то голос.

– Идиоты, вы убьете меня, не надо!

Но вслух ничего этого он сказать не мог. Он мог только думать об этом.

Чьи-то руки схватили его. И начали поднимать. Он вскрикнул, к горлу подступила тошнота. Они растянули его как шомпол, и это был шомпол, сплошь состоящий из боли. Их было двое. Один – молодой и шустрый, с худым лицом, бледным, как луна. Другой – очень старый, с морщинистой верхней губой.

Это были лица, которые он уже видел.

– Он… умер? – спросил какой-то очень знакомый голос.

Другой голос, тоже слышанный раньше, ответил:

– Нет. Пока еще нет. Но он умрет до приезда «Скорой».

Это был заговор идиотов и сумасшедших. Как, впрочем, и любая другая авария. Он истерически заорал прямо в их лица, в их плотную стену. Они были тут все, вокруг него – все эти чертовы судьи и присяжные с лицами, которые он уже видел. Он всех их узнал и пересчитал, несмотря на боль.

Конопатый мальчик. Старик с морщинистой верхней губой.

Рыжая женщина с красными щеками. Старуха с родинкой на подбородке.

– Я знаю, зачем вы здесь. Затем же, зачем и на всех других несчастьях. Чтобы определять, кому жить, а кому умирать. Для этого вы меня поднимали. Вы знали, что это меня убьет. И знали, что останусь жив, если не будете трогать.

Для этого и собираются толпы, с тех пор как свет стоит. Так ведь гораздо проще убивать. Есть надежное алиби: вы просто не знали, что двигать раненого опасно. Вы же не хотели его убивать.

Он смотрел на них, нависших сверху, и чувствовал себя человеком, который лежит глубоко под водой и смотрит на людей, стоящих на мосту.

– Кто вы такие? Откуда вы приходите, почему так быстро? Вы – толпа, которая всегда мешает пройти. Расходует хороший воздух, в котором нуждаются легкие умирающих. Съедает пространство, необходимое больным для уединения. Топчет людей ногами, чтобы убедиться, что они уже умерли. Все это вы. И я всех вас знаю.

Это было похоже на вежливый монолог. В ответ – только лица. Старик. Рыжая женщина.

Кто-то поднял его портфель.

– Чей это? – спросили они.

– Он мой! Это улики против вас всех!

Тишина. Только глаза поблескивают из-под шляп и из-под шапок волос. Все взгляды – только вниз, только на него.

Лица.

Сирена. Где-то недалеко. Это «Скорая».

Глядя на лица, на их строение, форму, количество и состав, Спаллнер понимал, что уже слишком поздно. Он прочел это на их лицах. Они знали.

Он попытался что-то сказать. И у него даже немного получилось:

– Кажется, я… скоро… присоединюсь к вам. Думаю… теперь я… стану членом вашей… команды.

Он закрыл глаза и стал ждать судмедэксперта.