Теория литературы. Проблемы и результаты

Словесный текст имеет линейную природу, у него есть начало и конец. Эти элементы часто подчеркиваются в нем специальными приемами, функция которых состоит в смене точки зрения – с внешней на внутреннюю (зачин) и наоборот (концовка). Борис Успенский в книге «Поэтика композиции» (1970) различает в этой смене точки зрения психологический, пространственно-временной и идеологический аспекты, из которых наиболее подробно разбирает второй: например, текст может открываться широкой пространственной панорамой (точка зрения «с птичьего полета»), а заканчиваться остановкой времени, вплоть до «превращения всех в позы», как в финальной «немой сцене» «Ревизора» Гоголя[195]. Поскольку различие внутренней и внешней точек зрения подразумевает наличие в тексте героя (персонажа), то подробнее оно будет рассмотрено ниже, в § 32 и 36.

Словесная культура в целом устроена иначе, чем отдельный текст, – ее элементы (высказывания, тексты) могут не только следовать друг за другом во времени, но и соседствовать в пространстве. Поэтому синтагматические границы текста, образующие его рамку,

отделяющие его от других соприсутствующих с ним словесных объектов, не сводятся к одним лишь зачину и концовке. На этих границах помещаются особые элементы, которые одновременно принадлежат и не принадлежат собственно тексту; для визуального образа подобные элементы (рамку, подпись и т. п.) Жак Деррида назвал парэргональными[196]

, а для рамочных элементов литературного текста Жерар Женетт придумал термин паратекст, посвятив этой проблеме специальную монографию «Пороги» (1976)[197]

.

Паратекст – пограничная зона текста, и его образуют весьма разнородные элементы, одни из которых включаются в состав собственно текста, а другие публикуются отдельно от него. Таковы имя автора, заголовок и подзаголовок, эпиграф, посвящение, авторские после- и предисловия, интервью и критические статьи автора, посвященные объяснению своего произведения, а также и некоторые другие элементы. Паратекст создает плавный переход от текста к не-тексту (другому тексту), что отличает ситуацию художественного текста от резкой смены речевых субъектов, обозначающих границы высказываний в обычном речевом обмене, по Бахтину (см. § 16); его элементы могут принадлежать разным лицам – например, авторское предисловие и издательская аннотация, заголовки самой книги и книжной серии, где она печатается. Адресация этих элементов тоже вариативна: большинство из них предназначены равно всем читателям, но некоторые (посвящение, эпиграф) могут обращаться и к конкретным лицам (меценату, мэтру). В плане взаимодействия между автором и героем паратекст образует зону абсолютного господства автора, так же как и некоторые другие элементы текста; например, в заголовках отдельных глав герой, если он вообще есть, обычно фигурирует как чистый объект рассказа: ср. типичные резюмирующие заголовки в старинных романах – «Глава такая-то, в которой с нашими героями происходит то-то».

Определяющая функция паратекста – метатекстуальная, то есть он задает в кратком или развернутом виде программу чтения текста, его код. Это очевидно в авторских пояснениях, содержащихся в предисловии или в интервью; но так же работают и более мелкие элементы паратекста. Среди них особенно выделяются имя автора

и заголовок.

Автор текста не обязательно обозначается его подлинным именем: вместо него может стоять псевдоним или криптоним, нередко наделенные коннотативным смыслом: они сообщают об ономастических модах, о воображаемой стратификации общества (псевдонимы «благородные» или, наоборот, подчеркнуто «демократические») и с самого начала заявляют о некоторой идеологической тенденции. Даже настоящее, «паспортное» имя автора оформляется по-разному в зависимости от рода текста / издания: так, в русском узусе XX века сочетание «имя и фамилия» при указании авторства является «литературным», «фамилия и инициал» – «журналистским», а «фамилия и два инициала» – «научным»; отчество автора почти никогда не указывается в полном виде, и тем более демонстративно выглядит отступление от этой традиции («Дмитрий Александрович Пригов»). Наконец, имя автора нередко дополняется или заменяется описательными характеристиками, указывающими на его общественную или литературную репутацию, – дворянскими титулами («граф Салиас»), почетными отличиями («Поль Клодель, член Французской академии»), ссылками на прежние сочинения («автор „Уэверли“» – то есть Вальтер Скотт, подписывавший таким образом все свои дальнейшие романы).