Теория праздного класса

Пускай вера в удачу является основанием склонности к азартным играм, она далеко не единственная участвует в формировании привычки делать ставки. Здесь, если мы обсуждаем ставки на исход состязаний в силе и ловкости, замешаны и другие мотивы, без которых вера в удачу едва ли стала бы занимать важное положение в спортивной жизни. К числу таких мотивов принадлежит желание предполагаемого победителя или его болельщиков добиться превосходства ценой проигрыша противника. Победа одной стороны оказывается более блистательной, а поражение другой стороны – более тяжелым и унизительным пропорционально размеру денежной прибыли или проигрыша; имеются и другие обстоятельства, пусть обозначенный факт существенно важен сам по себе. Обыкновенно ставки делаются еще с одной целью (которая не выражается в словах и не признается даже in petto[48]

), а именно с целью увеличить шансы на успех того участника состязания, на которого делается ставка. Считается, что вложенные деньги и радения болельщиков не могут не оказывать влияния на исход состязания. В этом особенным образом проявляется инстинкт к работе – заодно с куда более четкой уверенностью в том, что анимистическое умилостивление и подкрепление (эмоциональными и материальными стимулами) якобы присущей спортсмену предрасположенности к победе должны обеспечить победный результат нужной стороне. Склонность к ставкам свободно выражается в поддержке того или иного фаворита в любом состязании и носит, бесспорно, хищнический характер. Вера в удачу дополняет собственно хищническое побуждение в ставках. Можно сказать, что в той мере, в какой вера в удачу находит выражение в ставках, она должна считаться составной частью характера хищнического типа. Эта вера, по своим составляющим, есть архаическая черта, которая относится фактически к ранним свойствам человеческой природы в ее целостном, слитном виде, но тогда, когда эту веру подкрепляет позыв к хищническому соперничеству и когда она тем самым обосабливается в специфической форме пристрастия к азартным играм, то в такой более развитой и особой форме ее надлежит считать чертой варварского характера.

Вера в удачу – это ощущение причинной обусловленности случайного в последовательности явлений. В многообразии своих видоизменений и проявлений она чрезвычайно важна для экономического развития всякого общества, в котором эта вера находит достаточно широкое распространение. Ее влияние настолько велико, что вполне обоснованно более подробно обсудить происхождение этой веры, ее содержание и воздействие на функционирование экономической системы, а также участие праздного класса в ее сохранении, развитии и распространении. В том развитом, совокупном виде, в каком она наиболее явно обнаруживается со времен хищничества, и в спортивном темпераменте у человека из современного общества эта вера включает в себя по меньшей мере два составных элемента, которые нужно рассматривать как две стороны одного и того же основополагающего образа мысли либо как один и тот же психологический фактор на двух последовательных этапах его эволюции. Тот факт, что эти два элемента возникают последовательно на общей линии развития, вовсе не мешает им сосуществовать в образе мышления какого-либо отдельно взятого индивидуума. В более примитивной форме (или на более архаическом этапе) это зарождающаяся анимистическая вера, то есть анимистическое ощущение взаимосвязи предметов и отношений между ними, когда фактам приписываются условно-личностные свойства. Для архаического человека все предметы и явления в его окружении, имевшие сколько-нибудь очевидное или мнимое влияние на его жизнь, были наделены условной личностью. Считалось, что они обладают волей или скорее склонностями, которые входят в совокупность причин и каким-то загадочным образом влияют на исход событий. Вера в удачу и случай, то бишь в причинную обусловленность случайного, для спортсмена является слабовыраженным или зачаточным анимистическим чувством. Это чувство охватывает различные предметы и ситуации, нередко оставаясь крайне смутным, но обычно оно так или иначе связано с представлением о возможности умилостивить или обмануть, хитростью и лестью, либо как-то иначе помешать раскрыться склонностям всего того, что составляет набор принадлежностей любого состязания в ловкости и случае. Мало кто из спортивных людей не имеет привычки носить амулеты или талисманы, в которых якобы заключается какая-то сила. Ничуть не меньше на свете людей, которые инстинктивно опасаются «дурного глаза», способного помешать участникам или испортить принадлежности того или иного состязания, на исход которого делают ставки; или тех, кто уверен, что сам факт поддержки конкретного участника или стороны состязания должен делать (и действительно делает) эту сторону сильнее; или тех, для кого «маскот» значит намного больше, чем просто шуточный образ[49]

.