Теория праздного класса

Варварское представление о божестве как о воинственном предводителе, склонном к властной манере правления, сильно смягчается вследствие тех более кротких манер и более умеренного образа жизни, которые характеризуют стадии развития общества между ранним хищничеством и настоящим временем. Но даже после такого укрощения благочестивого воображения и последующего отмирания тех более грубых черт поведения и характера, которые ныне принято приписывать божеству, в общем понимании божественной натуры и темперамента все еще сохраняется достаточно заметный след варварских представлений. В результате получается, например, что качества божества и его отношений с жизнью человеческого общества для проповедников и авторов служат действенными основаниями к образным сравнениям, заимствованным из военной терминологии и хищнического образа жизни, а также к выражениям, которые предполагают завистническое сопоставление. Фигуры речи такого рода используются широко даже в наши дни при обращении к менее воинственной публике, состоящей из приверженцев веры в ее мягких вариантах. Такое умелое употребление варварских эпитетов и поводов к образному сравнению популярными лекторами говорит в пользу того факта, что современное поколение сохранило живое восприятие варварского чувства собственного достоинства и варварских добродетелей, а также в пользу того, что между благочестивым взглядом на мир и хищническим складом ума существует некоторое соответствие. Лишь по зрелом размышлении благочестивое воображение нынешних молящихся способно породить отвращение, когда объекту их поклонения приписываются свирепые эмоции и карающие действия. Обычное наблюдение позволяет отметить, что кровожадные эпитеты при описании божества обладают в общем понимании высокой эстетической и почетной ценностью. Иными словами, намеки, кроющиеся за этими эпитетами, вполне приемлемы для нашего бездумного восприятия.

Глазам моим Всевышний в величии предстал.Былые гроздья гнева во прах Он растоптал,

Мечу разящих молний врагов Своих предал.

Он истинно грядет![55]

Направляющий образ мысли у человека благочестивого лица ведет к архаическому жизненному укладу, который во многом пережил пору своей полезности для удовлетворения экономических потребностей современной коллективной жизни. В той мере, в какой организация экономики соответствует потребностям современной коллективной жизни, этот уклад пережил былые отношения статуса, и теперь нет места отношениям личного рабского подчинения. В том же, что касается экономической производительности общества, чувство личной зависимости и тот общий склад ума, который в этом чувстве выражается, суть пережитки, не позволяющие развиваться новому и мешающие достаточному приспособлению человеческих институтов к существующей ситуации. Тот склад ума, который больше всего годится для целей миролюбивого производительного общества, есть тот прозаический склад, который признает ценность материальных явлений просто как элементов механической последовательности, не скрывающей ничего другого. Этот умственный настрой не приписывает инстинктивно предметам и явлениям какой-то анимистической предрасположенности и не обращается к сверхъестественному вмешательству как к объяснению приводящих в недоумение явлений, а также не полагается на то, что невидимая десница придаст событиям полезный для человека ход. Для соответствия требованиям наивысшей экономической полезности в современных условиях мировой процесс должен привычным образом трактоваться с точки зрения поддающихся количественной оценке бесстрастных сил и последовательности событий.

Если отталкиваться от современных экономических потребностей, благочестие во всех, пожалуй, случаях нужно рассматривать как пережиток более ранней стадии коллективной жизни, то есть как признак задержки в духовном развитии. Конечно, остается справедливым тот факт, что в обществе, где экономическое устройство во многом по-прежнему опирается на статус, где мнение людской массы в основном складывается через отношения личного господства и личного подчинения, где по любым причинам, будь то традиция или унаследованная склонность, население в целом проявляет сильное расположение к соблюдению обрядов, там благочестивый склад ума у любого человека из числа среднего для общества должен рассматриваться просто как черта преобладающего образа жизни. Поэтому благочестивого человека в благочестивом обществе нельзя считать примером возврата в прошлое, так как в этом отношении он стоит наравне с обществом как таковым. Но с точки зрения современной производственной ситуации исключительное благочестие, то бишь религиозное рвение, которое заметно превышает средний уровень благочестия в обществе, можно с уверенностью считать во всех случаях атавистической чертой.