Теория праздного класса

Зато уместным будет отметить общий экономический характер благочестивого потребления по сравнению с потреблением, преследующим другие цели. Указание на ряд мотивов и целей, от которых берет начало благочестивое потребление товаров, поможет в оценке того значения, которое имеют как само это потребление, так и в целом тот склад ума, которому оно близко. Налицо поразительное сходство, если не почти полное тождество мотивов между потреблением, направленным на служение антропоморфическому божеству, и тем, которое направлено на служение праздному господину (вождю или главе рода) в высшем классе общества на стадии варварства. И для вождя, и для божества возводятся дорогостоящие здания от имени человека, который предается служению. Эти здания, как и вещи, их дополняющие, в услужении не должны быть обычными по виду и качеству; они всегда содержат значительную долю нарочитого расточительства. Также можно отметить, что благочестивые здания неизменно архаичны по своему строению и отделке. Слугам вождя и божества надлежит являться перед своим господином в одеждах, украшенных специфическим образом. Характерным в экономическом отношении свойством этого одеяния будет подчеркнутое в нем сверх обычного нарочитое расточительство, дополненное второстепенным характерным свойством (более заметным у церковных слуг, чем у слуг или придворных властителя-варвара), а именно что эта изысканная одежда должна всегда быть в какой-то степени архаичного покроя. Наряды, которые надевают миряне, когда предстают перед лицом Господина, тоже должны быть более дорогостоящими, чем повседневная одежда. Здесь, опять-таки, довольно хорошо заметно сходство между приемной залой вождя и святилищем. В этом отношении требуется известная парадная «чистота» одеяния, признаком которой с экономической точки зрения будет тот факт, что наряды, надеваемые в таких случаях, должны содержать как можно меньше намеков на какое-либо производственное занятие или на какую-либо привычную склонность к материально полезным занятиям.

Это требование нарочитого расточительства и ритуального избавления от следов производства распространяется также на одежду, а в меньшей степени и на пищу, которая потребляется во время священных праздников, то есть в дни, отводимые на поклонение божеству или для почитания каких-то членов сверхъестественного праздного класса рангом ниже. В экономической теории священные праздники, очевидно, должны пониматься как пора досуга, когда мнимой праздности предаются за божество или за святого, во имя которого вводится и во славу которого служит, как мыслится, обязательное воздержание (табу) в эти дни от полезной работы. Характерной чертой всех таких торжеств благочестивой мнимой праздности выступает более или менее жесткий запрет на всякую полезную человеку деятельность. В дни поста нарочитое воздержание от прибыльных занятий и от всяких занятий, которые способствуют (материально) человеческой жизни, дополнительно подчеркивается обязательным воздержанием от потребления, ведущего к удобству или полноте жизни самого потребителя.

Можно отметить, кстати, что светские праздники имеют то же происхождение, но развиваются несколько более косвенным образом. Они постепенно переходят от восприятия в качестве подлинно священных дней – через занимающий промежуточное положение разряд полусвященных дней рождения королей и великих людей, так или иначе канонизируемых, – к нарочно придуманным праздникам для прославления какого-то выдающегося события или какого-либо замечательного явления, которому намереваются оказать честь или добрая слава которого нуждается, как предполагается, в восстановлении. Это более отдаленное усовершенствование в применении мнимой праздности в качестве средства приумножения доброй славы явления или события обнаруживается в наилучшем виде в недавнейших фактах. В некоторых странах был выделен для мнимой праздности День труда. Этот обряд задуман для того, чтобы подкрепить престиж труда архаическим, хищническим способом обязательного воздержания от полезной работы. Этому факту «труда вообще» приписывается добрая слава, объяснимая денежной силой, которую явно доказывает воздержание от работы.

Священные праздники и праздники вообще имеют природу дани, которой облагается основная масса населения. Дань выплачивается в форме мнимой праздности, а возникающий в результате почет приписывается лицу или факту, для прославления которого установлен праздник. Такая «десятина» мнимой праздности причитается всем членам сверхъестественного праздного класса и является необходимой для их доброй репутации. Un saint qu’on ne chôme pa[56] – это на самом деле бедствующий святой.