Теория праздного класса

Разумеется, в равной степени обоснованно будет рассматривать эти явления с иной точки зрения. Они могут оцениваться применительно к иным целям, и предложенное здесь описание их характеристик допустимо представить в обратном порядке. Рассуждая с точки зрения религиозной заинтересованности, то есть благочестивого вкуса, можно с равной убедительностью заявить, что духовное восприятие, взращиваемое в людях современной производственной жизнью, является неблагоприятной для свободного развития веры. Можно также справедливо отметить, что в связи с современным развитием индустриального процесса наблюдается тяготение к «материализму» и к уничтожению сыновнего благочестия. С эстетической точки зрения, опять-таки, можно было бы высказать нечто сходное. Но при всей обоснованности и ценности подобных размышлений и стоящих за ними целей они были бы неуместны в настоящем исследовании, которое имеет дело с оценкой этих явлений исключительно с экономической точки зрения.

Крайне важное экономическое значение антропоморфического склада ума и приверженности к соблюдению обрядов благочестия может послужить оправданием для дальнейшего обсуждения предмета, который не может не быть неприятным как экономическое явление для общества, столь благочестивого, как наше. Соблюдение религиозных обрядов важно экономически как показатель сопутствующего варианта темперамента, которым сопровождается хищнический склад ума и который тем самым обнажает наличие черт, бесполезных в производственном отношении. Это свидетельство того умственного настроя, который сам по себе не лишен определенной экономической ценности в силу влияния на полезность индивидуума для производства. Впрочем, более явная экономическая ценность здесь состоит также в том, что происходит изменение экономической деятельности общества, прежде всего это касается распределения и потребления товаров.

Наиболее явное экономическое значение соблюдения обрядов видно в благочестивом потреблении материальных благ и услуг. Требуемое всяким культом потребление церемониальной параферналии (алтари, храмы, церкви, одеяния, жертвоприношения, Святые Дары, праздничные облачения и так далее) не служит непосредственному материальному назначению. Весь этот материальный набор можно поэтому, не имея в виду порицания, трактовать в целом как совокупность предметов нарочитого расточительства. Подобное справедливо, вообще говоря, и для личного услужения такого свойства, будь то церковное образование, церковная служба, паломничество, посты, священные праздники, семейные обряды и тому подобное. В то же время обряды, при исполнении которых происходит нарочитое потребление, служат к расширению и продлению моды на тот образ мысли, что лежит в основе антропоморфического культа. Иными словами, они способствуют распространению образа мысли, который свойственен обществу статуса. Тем самым они препятствуют более полезной организации производства при современных условиях и выступают главными барьерами на пути развития экономических институтов в направлении, которого требуют нынешние обстоятельства. Для настоящего рассмотрения можно считать, что как прямые, так и косвенные следствия такого потребления наносят ущерб экономической производительности общества. Далее, с точки зрения непосредственного применения в экономической теории, потребление материальных благ и приложение усилий в служении антропоморфическому божеству ведет к снижению жизнеспособности общества. Вопрос о том, в чем могут заключаться более отдаленные, косвенные, нравственные последствия этой категории потребления, не допускает краткого ответа и рассматриваться здесь не может.