В некотором смысле получается, что движение за новую женщину знаменует собой возврат к более общечеловеческому типу характера или к менее дифференцированному выражению человеческой природы. Этот тип человеческой природы следует характеризовать как протоантропоидный, и он если не по форме преобладающих в нем черт, то по их содержанию принадлежит той ступени развития, которую можно отнести к доколлективной. Данное движение или отдельный эволюционный признак, которые здесь рассматриваются, характеризуют и более поздние этапы развития общества в той мере, в какой это развитие свидетельствуют о возврате к духовному складу, который присущ начальной, недифференцированной стадии экономической жизни. Наше доказательство существования общего стремления к возврату от господства завистнических интересов не является ни бесспорным, ни достаточно убедительным, но все-таки его можно считать достаточным. Существование такого стремления отчасти подтверждается разложением чувства статуса в современных производственных обществах, а косвенным свидетельством может служить наглядное возвращение к неодобрению бесполезного существования и той деятельности, которая направлена на приобретение частной выгоды за счет коллектива или других социальных групп. Наблюдается и осуждение причинения боли, а также недовольство всякими мародерскими предприятиями даже там, где проявление завистнического интереса не наносит материального ущерба обществу или индивидууму, выносящему суждение. Можно даже сказать, что в современном индустриальном обществе беспристрастное представление большинства заключается в том, что идеалом человека является стремление к миру, доброй воле и экономической целесообразности, а не к корыстному, насильственному, мошенническому и властному образу жизни.
Влияние со стороны праздного класса не направлено последовательно ни против восстановления в правах протоантропоидного характера, ни в его поддержку. Что касается способности выживания индивидуумов, наделенных в избытке этими примитивными чертами, то выживанию все равно будет благоприятствовать выгодное положение праздного класса – напрямую, через избавление от участия в денежной борьбе; но косвенно, посредством канонов нарочитого расточительства средств и сил, институт праздного класса уменьшает вероятность выживания таких индивидуумов в массе населения. Требования к подобающему расточительству поглощают излишек энергии населения в завистнической схватке и не оставляют никакой возможности для независтнического выражения жизни. Более отдаленные, менее осязаемые духовные последствия действия приличий дают тот же результат, возможно, еще более очевидный. Каноны благопристойного образа жизни уточняют принцип завистнического сравнения и соответствующим образом последовательно содействуют подавлению всякого независтнического усилия и насаждению эгоистического взгляда на мир.
Глава 14
Высшее образование как выражение денежной культуры
Дабы в грядущем поколении мог сохраниться подходящий образ мысли по тем или иным вопросам, в общепризнанную систему общественной жизни, получая санкцию здравого смысла общества, включается схоластическая дисциплина[62]
. Формируемый таким способом под руководством преподавателей и схоластических традиций образ мыслей имеет экономическую ценность – применительно к полезности индивидуума, и эта ценность не менее реальна, чем экономическое значение образа мыслей, складывающегося без такого руководства в повседневной жизни. Все характерные черты общепризнанных схоластических дисциплин и самой системы образования обнаруживаются в предрасположенностях праздного класса или в направляющем воздействии канонов денежного достоинства, которые подвержены влиянию института праздного класса, и любая экономическая ценность этих черт образовательной системы будет являться частным выражением экономической роли этого института. Поэтому будет уместным рассмотреть специфические качества системы образования, восходящие к образу жизни праздного класса, как в целях и способах обучения, так и в наборе и характере прививаемых знаний. В образовании вообще и в высшем образовании в особенности наиболее ярко проявляется это влияние праздного класса, а поскольку наша цель состоит отнюдь не в исчерпывающем сопоставлении данных, которое покажет воздействие денежной культуры на образование, но скорее в иллюстрации того, каким способом и в каком направлении происходит влияние праздного класса на образование, то единственное, что мы попытаемся сделать, – это представить обзор ряда наглядных особенностей системы высшего образования, которые могут послужить нашей цели.