Том 12 (XVI век, литература «обобщающих предприятий»)

Тогда слышавши Предслава, — тако бо бяше ей нареченно имя родителема своима преже святаго крещения, — размышляя же в себе глаголющи; паче же, реку, от Святаго Духа наполняшеся мысли ея. И рече в себе: «Како се будет, еже отецъ мыслит причтати мя браку мужеви; но аще такова будет, то печали мира сего гонзнути никакоже лзе». Паки рече в себе: «Но что успеша преже нас бывшеи родове наши? И женишася, и посагаша, и княжиша, но — не вечно. Житие их мимо тече, и слава их погибе, яко прах и хуждьше паучины. А иже прежнии жены, вземше мужскую крепость поидоша во след жениха своего Христа, предаша телеса своя на раны и главы своя мечеви предаша, а другия паче железу выя своя не преклониша, но духовным мечемъ отсекоша от себе плотския сласти, предаша телеса своя на постъ и на коленное поклоняние, то тии сут памятнии на земли и имена их написана на небесех, и тамо со аггелы беспрестани славят Бога. А сия слава есть прах и пепелъ и яко дым расходится».

И тако ей размышляющи в сердцы своем, и ум ся болма на Божию любов подвизашеся. И се едино положися в сердцы ея таково помышление, — рече в себе: «Не си ли бы луче сего жития сего было, да бых ея постригла в черницы и была бых повинующеся игумении и сестрам и учашеся, како страх Божий утвердити в сердцы своем и како течение свершити». Се на уме положше, и иде в монастырь, утаившися отца своего, и матере, и всех домочадец.

В та же лета беяше княгиня Романова черница.[962] И прииде к ней, просящи прияти анггельскаго образа и причьтатися ту сущим черницам и быти под игом Христовым. И видевши она блаженная жена уность ея и возрастъ цветущий оней, и не хотящи пострищи ю, и смятеся и наче телом утерпати и сердцемъ ужасатися, и лице на землю преклонши, на долгъ час ничющи; восклоншися, и возре на юность ея, и воздохнув, и прослезися, глагола ей: «Чадо мое, како се могу сотворити? Отецъ твой, уведев, со всяким гневомъ возложит вред на главу мою. И еще же еси млада возрастом, не можеши тяготы понести мнишескаго жития. И како можеши оставити княжение и славу мира сего?»

Отвещавши же блаженная отроковица: «Ей, госпоже и мати, вся мира сего видимая красна суть и славна, но вскоре минуется, яко сон мимо идет или цвет уведает; вечная же — невидима, но в веки пребывает, якоже Писание глаголет: „Око не виде, ни ухо слыша, ни на сердце человеку не взыде, иже уготова Богъ любящимъ его".[963]

Или отца моего ради не хощеши мене острищи? Не бойся, госпожа моя, и убойся Господа, владеющаго всею тварию. И не отлучи мене аггельскаго чина».

Она же блаженная княгини, удивившися разуму отроковица и любви, яже к Богу, повеле воли ея быти. И огласивъ ю иереие, остриже ю и нарече имя ей Евфросиния и облече ю в ризы черныя. Благослови ю игумения благословением святых отецъ и рече ей: «Буди, чадо, последствующи преже тебе бывших жен, рекше Февронии и Евфроксии,[964] и инех множество, яже Христа ради пострадаша, — и Господь Богъ дастъ ти победу и силу на супротивника нашего диявола». И тако ей рекши, отпусти ю в келию свою.

И уведев отецъ ея, скоро шед в монастырь, жалосно терзаше власы главы своея и любезно целоваше ю, глаголя: «Горе мне, чадо мое! Почто ми, чадо мое, сице сотворила еси, печал души моей принесе? Почто ми преже сего мысли своея не явила еси? Люте мне, чадо мое сладкое, жалости сердца моего! О, горе мне, чадо мое милое! Како гонзнет доброта твоя вражия пронырства? Уже достоит ми плакатися острупленою душею ко Господу Богу моему, да внидеши в чертог царствия его».

Жалость же бысть всемъ в дому его о ней. Преподобная же Еуфросиния сего всего небрежаше, жалостно плачюща отца своего, но, яко доблий храбор вооружившися на супротивника своего диявола, пребываше в монастыри,[965] повинующеся игумении и сестрам и вся преспевающи постом и молитвами и бдении нощными и оттоле паче подвижнейше быти, собирающи мысли благи в сердцы своем, яко пчела сот.

И пребывши в монастыри неколико время, и потом испроси у епископа ту сущаго, нарицаемаго Илии,[966]

правящего престол Святыя Софии Полотску,[967] дабы ей повелелъ ту пребывати в церкви Святыя Софии каменыя в голубцы.[968] И повеле ей, да пребывает. И ту вшедши, начат подвижнейший подвиг постнический восприимати, начат книги писати своима рукама, наем емлющи, требующим даяше,[969] пребывши ту неколико время.