Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2015

Да нет, хороший был поэт. Он звёзд, конечно, с неба не хватал. И мне кажется, что многие его стихи укладываются целиком в одно-два стихотворения Окуджавы (например, в «Оловянного солдатика»), но в своих экспериментах с ритмом, в своих экспериментах с рефренами он был, мне кажется, даже радикальнее Окуджавы. Я бы с Юнной Мориц его сравнил, с Мориц 70-х годов поставил бы его рядом, у них очень много общих мотивов. И не зря авторская песня так их обоих полюбила. Царствие ему небесное. Юрий Давыдович был хорошим поэтом. А особенно мне нравится ещё у него, конечно, его великолепный дар пародиста, потому что его пародии почти все — это очень смешно.

«Ваше мнение о Роджере Уотерсе как поэте и композиторе?» Это гениальный поэт. Pink Floyd — это моя самая любимая группа. И я думаю, что «Стена» — лучший музыкальный альбом, когда-либо написанный. Вы знаете, что у меня вкус своеобразный. Я считаю, что две величайшие рок-группы — это «пи́нки» времён Гилмора и Роджера Уотерса и, конечно, «Наутилус» времён Кормильцева. Тут, кстати, меня поправили, что «Лабрадор-Гибралтар» написал [Анатолий] Гуницкий. Спасибо большое. Я Гуницкого вообще очень люблю. «Пятнадцать голых баб» — тоже гениальное произведение. По-моему, это тоже он.

«Порекомендуйте моему приятелю — начитанному американцу — хорошую книгу о современной России». «Ненастье» [Алексея] Иванова, я думаю. Во всяком случае это точная книга, там много обобщений важных. И если уж что-то читать, то, конечно, я здесь Иванову доверяю больше других. Можно прочесть роман [Романа] Сенчина «Информация» — по-моему, тоже довольно интересный. И, конечно, Людмилу Петрушевскую, «Песни восточных славян» — по-моему, неплохо.

«Какой русский религиозный философ для вас наиболее значим и почему?» Однозначно и безусловно — [Павел] Флоренский, потому что все остальные — это не религиозные философы, а религиозные публицисты. Некоторые системы точных взглядов, очень глубокие и опасные прозрения были, на мой взгляд, только у Флоренского. [Ивана] Ильина я не могу назвать религиозным философом, это тоже публицист, очень качественный. Я не беру сейчас строго научные его работы (гегелианские и так далее), я беру именно «О сопротивлении злу силою».

«Ваше мнение о Рерихах? Философами их назвать сложно, — просто бальзам на душу, их нельзя называть философами, — но они почему-то очень популярны».

Ну как популярны? Грех рекомендовать свои тексты, но посмотрите в последнем «Дилетанте» мою статью о [Максимилиане] Волошине и обратите внимание… Многие, кстати… ну, не многие, но человека три сопоставляли бесконечные крымские акварели Макса с бесконечными — две тысячи и один — гималайскими пейзажами Николая Константиновича [Рериха]. Многие спросят: а какой резон был писать столько гималайских пейзажей или крымских акварелей? Ответ очень прост: а какой резон был Господу создавать столько скал, гор, облаков, птиц, каких-то пейзажей? Это героическая попытка сотворчества, попытка освоить мир, воссоздать его на полотне.

Я совершенно скептически отношусь к секте Рерихов, в общем, даже довольно брезгливо, к их теологическим и особенно к их моральным воззрениям, но Рерих был выдающийся художник, замечательный мыслитель, интересный человек. И, кстати говоря, его стихи в детстве — сборник «Письмена» — действовали на меня довольно сильно, такие таинственные верлибры. Он, конечно, интересный. Только не нужно следовать этому учению (Агни-йоге) и не нужно делать из него культ, а нужно просто расценивать это как очень интересный оккультистский эксперимент.

«Помню вашу статью в защиту поэтессы Витухновской. Поэтесса, как известно, попалась на наркоте. Вы по-прежнему уверены, что не ошиблись?»

Я не знаю, на чём она попалась. Я знаю, что на наркоте попадаются многие. А прессовали, требуя показаний на московскую «золотую молодёжь», одну Витухновскую, и она держалась очень крепко. Алина Витухновская мне противоположна практически во всём, но я считаю её талантливым поэтом и хорошим человеком. Вот так вот я считаю. И я не отрекаюсь ни от чего мною написанного вообще никогда. У меня бывают какие-то глупости, но я в них каюсь, как правило почти сразу. А вот так, чтобы я менял своё мнение о человеке — редко.

Вот про Вийона, ещё про Вийона, ещё про Вийона… Спасибо. Будет.

«Хочется задать вопрос: почему те, кто сейчас выступает против «засилья попов в школах», не вспоминают, что в девяностых было не продохнуть от «штейнерианцев», Агни-йоги и прочих оккультистов сектантов?»

Ну как же это не вспоминают? Мы с Кураевым (простите меня за такое панибратство), мы с отцом Андреем боролись против Богородичного центра, который пытался влезть во множество школ. Против сайентологов, которые лезли и в школы, и в институты, и везде, тоже я вёл отчаянную борьбу с того самого момента, как вообще узнал о секте Муна. И против мунистов боролся тоже, и против [Лафайет] Хаббарда. Я сразу понял, что и мунисты, и сайентологи — это типичные тоталитарные секты.