Цикл «Ядовитый Джо»

– Они нас изучают, – сказал Еремеев. – Я так думаю. Сначала Степана. На него, наверное, одна из тварей наткнулась случайно. Степан шел, а она не торопясь, чтобы не повредить уникальный материал, его исследовала, считывала импульсы мозга, училась, пока не поняла, что можно не осторожничать и добыть других. А с остальными уже не церемонились – полоснули скальпелем уже не жалея. Мы для них, наверное, как лягушки. Поймали – препарировали. Интерес и ничего личного.

Звездный ветер, трепавший Сирену, начал стихать на следующий день, а неделю спустя центральное светило успокоилось, и люди смогли выйти наружу – на поиски Татьяны, хотя никто не сомневался, что живой ее уже не увидят. Ее тело нашли недалеко от периметра. Там же лежал и Степан. Их перенесли внутрь и, на всякий случай, накрыли тяжелым колпаком.

Канал связи с Землей, однако, не восстановился. Алексей считал, что небывало сильная магнитная буря сбила настройки, и рвался все исправить, но Влада запретила ему покидать медотсек. Еремеев согласился подождать.

Через несколько суток в системе появился долгожданный корабль, по злой иронии названный «Быстрым». Пилот вывел его на орбиту и связался со станцией, сообщив, что смена спустится с опозданием. На выходе из гиперпрыжка корабль попал в небольшое пылевое облако, и челнок, закрепленный на одной из плоскостей межзвездного судна, получил незначительные повреждения. Перед спуском требовалось провести осмотр и, возможно, мелкий ремонт. Сгореть в атмосфере Сирены не хотелось никому.

На тревожной, но полной надежды ноте краткий сеанс завершился. Еремеев ждал, когда с ним, как он просил пилота, свяжется капитан «Быстрого». Начвахты хотел доложить ему о событиях на Сирене, но корабль молчал. Возможно потому, что светило ледяной планеты озарилось вспышками. Звездный ветер поднимал новую бурю.

…Механик «Быстрого» открыл люк и вышел в открытый космос, когда корабль медленно плыл над ночной стороной планеты. Он планировал завершить осмотр за несколько минут. Далеко внизу белел тонкий диск Сирены, и у астронавта ненадолго закружилась голова. Под его ногами бушевало разноцветными огнями полярное сияние. Море всполохов тянулось к краю атмосферы высокими бурунами, лизнув, казалось, раз-другой ноги астронавта, обшивку корабля, открытый люк в переходную камеру.

– Боже, какая красота, – прошептал он, прежде чем связь с ним оборвалась…

– Стоянка, я Быстрый, – канал связи ожил спустя несколько часов ожиданий. – Не могли связаться из-за магнитной бури. Поломка устранена. Челнок на старте. Готовьтесь к смене.

Станция наполнилась нетерпеливыми возгласами, топаньем ног, хлопаньем дверей. Медер, Влада и тетя Люба сносили багаж к переходной камере, радостно улыбались друг другу, забыв о пережитом. У шлюза появился Алексей – неестественно прямой из-за терапевтического корсета. Он вез кушетку, на которой лежал Сергей. Только Еремеев ходил мрачнее тучи. Он считал, что планету нужно закрыть на карантин, и думал, какие аргументы привести, чтобы убедить руководство. Тела погибших на месте, автоматы исправно качали и перерабатывали полезные ресурсы, а фантомы растворились в снегах и больше их никто не видел.

Челнок приземлился у периметра. Из его чрева высыпали и двинулись к станции человеческие фигурки. Когда они подошли ближе, Еремеев, чувствуя волнение товарищей, стоявших за спиной, открыл люк и сделал поспешный шаг назад. Перед шлюзом стояли люди – около десятка человек. Их лица, радужные оболочки, волосы и даже ресницы были белыми, как лежащий под ногами снег.

– Привет, коллеги! – весело крикнул тот, что стоял первым. В небе над ним играли зарницы. – Пост сдавать будем?

Еремеев выстрелил ему в живот. Заряд пролетел насквозь, не причинив весельчаку вреда.

– Что мы будем делать? – тихо спросила Влада.

– Ждать, когда утихнет буря, – начвахты потянул на себя рычаг, закрывающий вход в станцию. Влада развернулась и пошла назад, приобняв тетю Любу, плачущую в плечо. Еремеев остался в шлюзе, наблюдая, как за тяжелым затвором люка истончается и исчезает диск чужого неба.

Лайк

– Видишь зеленых человечков? Нет? А они – есть!

– Нравятся котики? Да? Стив? Нравятся? – Али выплевывал по несколько слов в секунду. Служи речевой аппарат оружием, таким бы болталом подавляли пехоту. Строчил часто, без повода, и с кучностью, по убеждению Стива, у Али было туговато. Почти весь свой словарный запас тот вколачивал в молоко, не утруждаясь включать лобные доли.

– Вижу, что нравятся, не скрывай!

Стив обреченно кивнул – да, мол, нравятся – и повернулся спиной, чтобы Али не было видно экрана планшета. Призывно мерцало окошко привата, но бесцеремонный товарищ чхал на личное пространство, и норовил заглянуть через плечо, чавкая мятной жвачкой в ухо.

– Вот и мне нравятся.