Цветок ириса

Быстро на него взглянув, Виттория подавила еще один вздох, кивнула каким-то своим мыслям и уже хотела что-то сказать, когда внезапно звякнувший мобильник ее отвлек. Вытащив телефон из кармана, она сосредоточенно вчиталась в принятое письмо и тихо застонала.

- У нас проблема – вилла в Кареджи на реставрации. Кроме работников туда никого не пускают, и даже мне, как сотруднику галереи, туда хода нет.

- Значит, пока минус одно место. Съездим как-нибудь позже.

Виттория поглядела на него с насмешкой.

- То есть ты готов задержаться здесь на целый год? Виллу как раз откроют к следующей весне.

Артем по-русски выругался себе под нос.

Невезение и как с ним бороться. Пожалуй, ему стоило бы написать книгу с таким названием – с его-то историей тиражи были бы заоблачные.

- Слушай, я тут подумала, что, если не ездить по всем местам, а для начала попробовать посмотреть фотографии? – предложила между тем Вита. – Вдруг какой-то интерьер тебе покажется знакомым? Тогда уже поедем.

- Хорошо, я посмотрю дома, – устало согласился Артем. – Сейчас-то куда? Может, к Луке заглянем? Он будет рад тебя видеть.

- Раз у меня все равно сегодня выходной, я не против, – с посветлевшей улыбкой ответила девушка.

Встретивший их Лука лукаво щурился, поглядывая на них с неприкрытой иронией и предвкушая, как будет подшучивать над другом – Артем это чувствовал каждой клеточкой. Усадив их за накрытый столик, Лука запер тратторию изнутри и скрылся в кухне, вернувшись с двумя порциями пасты и бутылкой домашнего вина.

Ближе к десерту романтический ужин под бдительным взором повара перерос в дружеские посиделки на троих. Вита смеялась, слушая рассказы Луки об их с Артемом бурном институтском прошлом, а сам Мейсхер молчал, с удовольствием поглядывая на них и вслушиваясь в мелодичный женский голос. Уходить домой не хотелось, но после четвертого звонка Алессандры с требованием принести ей приправу, без которой она никак не может начать готовить ужин, и умоляющего голоса Джованни на заднем фоне Лука сдался.

Уже закрывая тратторию, он размышлял, что бы друг без него делал – с его немецкой педантичностью и русской немногословностью. Заперев дверь, Лука спрятал связку в карман, оглянулся – и тихо хмыкнул, стараясь как можно тише отойти в сторонку и не переставая поглядывать на парочку, притихшую под деревом.

Да, пожалуй, без него, Луки Сальвиани, Артем Мейсхер точно бы пропал.

Глава шестнадцатая

Великолепие старинных комнат поражало – наверно, поэтому Артем потратил целый день на разглядывание фотографий виллы в Кареджи и ди Кастелло, пропустив обед, на который его настойчиво звала Бьянка. От вида садов и внешнего фасада зданий захватывало дух, поэтому фото внутренней обстановки он открывал с еще большим нетерпением.

Нечто подобное он испытывал, когда в юности посетил Эрмитаж. Красочные вставки из малахита и разноцветного мрамора, расписные стены и потолки – все это внушало такой трепет, какой он не ощущал больше никогда до приезда во Флоренцию.

Впрочем, он поймал себя на мысли, что с главным собором города по великолепию пока так ничто и не сравнилось.

Первый раз он просмотрел все фотографии с предельным вниманием, старательно вглядываясь в темные участки и рассматривая с лупой отдельные детали отделки в попытке узнать хоть что-то. Второй раз он просто наслаждался увиденным убранством залов. Когда в глазах после пятого круга зарябило, он оставил всякую надежду увидеть на кадрах что-то новое или вспомнить что-то из прежней жизни.

Того зала из его воспоминаний на фотографиях не было, как не бейся. Раздраженно захлопнув крышку ноутбука, Артем бросил взгляд в окно на темнеющую улицу, откинулся на подушку и уставился на ангела под потолком. Фигурка глядела на него снисходительно, грустная улыбка ангела будто советовала не отчаиваться, хотя совет этот явно был лишним.

А, может, ну ее, эту картину? Найдут без него, в конце концов!..

От одной такой мысли на душе стало паршиво.

Нет, так тоже нельзя. Пусть все это и было до жути странно, но именно это свело его с потрясающими людьми, не говоря уже о Виттории. При воспоминании о девушке на сердце потеплело, Артем улыбнулся, подмигнул ангелу и сел обратно в постели.

Интересно, Боттичелли чувствовал то же самое, когда думал о Симонетте? Артем припомнил, что ощутил, когда впервые увидел ее в своем сне.

Восторг перед несравненной красотой. Изумление от неожиданной встречи. Трепет в груди, стоило ей взглянуть в его сторону и встретиться с ним глазами.

Ему всегда казалось, что любовь, если она настоящая, во все времена была одинаковой: сильной, возвышенной, преодолевающей все преграды на свете. А с появлением этих видений он осознал, что это совсем не так.