Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Тогда Гассан, хотя и дрожал от волнения, выскочил из своей засады и бросился к девушке, но она побежала. И гнался он за нею вокруг озера, звал ее, называя самыми нежными именами и уверяя, что не желает ей зла. Но она, как преследуемая лань, бежала, вытянув руки вперед, задыхаясь, с развевающимися волосами, взволнованная тем, что ее застали в обнаженной девичьей красе. Гассан, однако же, сделал последний прыжок и настиг ее; и схватил он ее за волосы, накрутил ее волосы на руку свою и заставил следовать за собою.

Тогда она закрыла глаза и, покорившись судьбе своей, перестала сопротивляться и пошла за ним. Гассан же отвел ее в свою комнату, где, не внимая ее мольбам и слезам, запер ее и, не медля ни минуты, побежал предупредить сестру свою и известить ее о своей удаче.

Нераспустившаяся Роза вошла в комнату Гассана и увидела там безутешную красавицу Сияние, в отчаянии кусавшую себе руки и заливавшуюся слезами. И бросилась Нераспустившаяся Роза к ее ногам, чтобы оказать ей честь, и, поцеловав землю, сказала ей:

— О государыня моя, мир, милость и благословение Аллаха над тобой! Ты освещаешь это жилище, и присутствие твое наполняет его благоуханием.

А Сияние ответила ей:

— Как?! Это ты, Нераспустившаяся Роза?! Ты позволяешь сынам людей так обращаться с дочерью царя твоего?! Тебе известно могущество моего отца; ты знаешь, что ему подвластны цари джиннов, что он повелевает легионами ифритов и маридов, бесчисленных, как песок морской; и ты осмелилась принять в своем жилище человека, чтобы он мог подстеречь меня, ты предала дочь своего царя. Иначе как мог бы этот человек найти дорогу к озеру, в котором я купалась?

На такие слова сестра Гассана ответила:

— О царевна, дочь нашего государя, о прекраснейшая и восхитительнейшая из дочерей джиннов и людей! Знай, что тот, кто подстерег тебя во время твоего купания, о лучезарная, юноша, ни с кем не сравнимый. Обращение его так очаровательно, что он не мог иметь и малейшего намерения обидеть тебя. Но когда что-нибудь предназначено судьбою, оно должно свершиться. А судьбе было угодно, чтобы этот юный красавец страстно влюбился в твою красоту; влюбленных же надо прощать. И ты не можешь обвинять его за то, что он так полюбил тебя. К тому же разве Аллах не создал женщин для мужчин?! А этот разве не прекраснейший из юношей земли?! Если бы ты знала, о госпожа моя, как он был болен с того дня, как впервые увидел тебя! Он едва не лишился самой жизни! Вот как все было… — И продолжала она рассказывать царевне о том, как сильна страсть, загоревшаяся в сердце Гассана, и закончила так: — Не забывай, о госпожа моя, что он выбрал именно тебя из десяти подруг твоих, как самую прекрасную и дивную! А между тем все они были нагие, и каждую одинаково легко было подстеречь во время купания.

Слушая эти речи сестры Гассана, красавица Сияние поняла, что нечего было и думать о побеге, и ограничилась тем, что глубоко вздохнула с покорностью судьбе. А Нераспустившаяся Роза поспешила принести ей великолепное платье, в которое и одела ее.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ДЕВЯНОСТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И Нераспустившаяся Роза поспешила принести ей великолепное платье, в которое и одела ее. Потом подала она ей еду и всячески старалась развеселить ее. И красавица закончила тем, что немного утешилась и сказала:

— Вижу я, судьбе угодно, чтобы я рассталась с отцом, семейством моим и родным домом. Я должна покориться велениям судьбы.

А сестра Гассана не преминула укреплять ее в таком решении и так старалась, что скоро царевна перестала плакать и подчинилась своей участи. Тогда сестра Гассана оставила ее на короткое время и побежала к брату, чтобы сказать ему:

— Поспеши к своей возлюбленной, потому что наступила удобная минута. Когда войдешь в комнату, начни с того, что целуй ее ноги, потом руки, потом голову. И только после этого заговори с нею, и заговори ласково и красноречиво.

И, дрожа от волнения, Гассан пошел к царевне, которая, узнав его, внимательно посмотрела на него и, несмотря на свою досаду, была тронута его необыкновенной красотой. Но она опустила глаза, а Гассан стал целовать у нее руки, ноги, а затем поцеловал в лоб между глаз, говоря: