Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И отрок отвел меня в хаммам, где служил с еще большей заботливостью, чем в первый раз, а затем подвел меня к помещению, дверь которого охраняли четыре маленькие невольницы, которые, как только увидели нас, побежали предупредить госпожу свою. И дверь отворилась, и я увидел перед собой юную христианку из страны франков, гораздо более прекрасную, чем первая, и богаче одетую. И она, улыбаясь мне, взяла меня за руку и ввела в свою залу, поразившую меня богатством убранства и отделки. И она сказала мне:

— Добро пожаловать, прекрасный гость!

На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что занимается утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И угостив меня яствами и напитками, еще более необыкновенными, чем те, которыми угощали меня в первый раз, она, обладая прекрасным голосом и умением играть на сладкозвучных инструментах, пожелала еще более опьянить меня, чем я уже был опьянен, и, взяв персидскую лютню, запела:

О ароматы сладкие полей,Раскинувшихся возле Вавилона,

Снесите же на крыльях ветеркаВы мой привет моей далекой милой!Там, далеко, в волшебной сторонеЖивет она, чей вид смущает душиВлюбленных робких, разжигая их,Но никогда не снисходя до дара,Что их желанья мог бы утолить!

И на этот раз, о господа мои, я провел целый месяц с этой дочерью франков и должен признаться, что нашел ее бесконечно более опытной в движениях, чем моя первая возлюбленная. И действительно, я нашел, что я не переплатил за удовольствия, которые она доставляла мне с первого дня до тридцатого. Поэтому, когда отрок вернулся, чтобы забрать меня и отвести в хаммам, я не преминул найти почтенного шейха и похвалить его за выбор, который он сделал, предлагая мне своих юниц, и я сказал ему:

— Ради Аллаха! О шейх, я хочу всегда жить в твоем щедром доме, где можно найти радость для глаз, прелесть чувств и очарование избранного общества!

И шейх был весьма доволен моими похвалами и, чтобы выразить свое удовольствие, сказал мне:

— Сегодняшняя ночь, о гость мой, является для нас ночью необычайного празднества, и принимать участие в этом празднестве могут лишь избранные посетители моего дома. И мы называем эту ночь ночью чудных видений. Тебе стоит только подняться на террасу, чтобы убедиться в этом собственными глазами.

И я поблагодарил старика и поднялся на террасу. И первое, что я заметил, взойдя на террасу, был большой бархатный занавес, разделявший террасу на две части. И за этим занавесом на роскошном ковре, освещенные луною, покоились друг возле друга молодая девушка и ее возлюбленный, которые целовали друг друга в губы. И я при виде этой молодой девушки и ее несравненной красоты был ошеломлен и очарован, и долго глядел на нее, затаив дыхание, и не знал, где я нахожусь. Наконец смог я выйти из этой неподвижности, и, будучи не в силах успокоиться, не узнав, кто они, я спустился с террасы и побежал к молодой девушке, с которой я только что провел месяц любви, и рассказал ей о том, что только что видел. А она увидела, в каком состоянии я нахожусь, и сказала мне:

— Но что тебе за дело до этой молодой девушки?

Я ответил:

— Клянусь Аллахом! Она вырвала и разум мой, и совесть!

Она сказала мне с улыбкой:

— Так ты желал бы обладать ею?

Я отвечал:

— Это заветное желание души моей, ибо она царит в сердце моем!

Она сказала мне:

— Ну так знай, что девушка эта — дочь самого шейха Тагера Абуль Олы, господина нашего, и все мы лишь подвластные ей рабыни. Ты знаешь, сколько стоит провести с ней ночь?

И я ответил:

— Откуда мне знать?

Она сказала мне:

— Пятьсот динаров золотом. Это плод, достойный уст царей.

Я же ответил:

— О Аллах! Я готов потратить все свое состояние, чтобы владеть ею хотя бы в течение одного вечера!

И я провел всю ночь не смыкая глаз, настолько ум мой был занят мыслью о ней. Поэтому на следующий же день я поспешил облечься в лучшую свою одежду и, одетый по-царски, предстал перед шейхом Тагером, отцом ее, и сказал ему:

— Я хочу ту, чья ночь стоит пятьсот динаров.

И он ответил:

— Отвесь золото.

И я сразу же взвесил цену тридцати ночей, всего пятнадцать тысяч динаров. И он взял их и сказал одному из отроков:

— Проводи господина твоего к госпоже твоей такой-то.

И отрок повел меня в залу, подобной которой по богатству и красоте глаза мои не видели на всем белом свете.

И я увидел молодую девушку, сидящую в небрежной позе, с веером в руке, и дух мой был сразу поражен очарованием, о почтенные гости мои.

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ДВАДЦАТАЯ НОЧЬ,

она сказала: