Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И молодая девушка вдруг подняла голову и, улыбаясь, заговорила так:

— О царь великодушный, о повелитель наш, о доблестный лев, знай…

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И молодая девушка вдруг подняла голову и, улыбаясь, заговорила так:

— О царь великодушный, о доблестный лев, знай, что Аллах услышал молитву твою, ибо я беременна от тебя. И близко уже время моего разрешения. Но я не знаю, будет ребенок, которого я ношу во чреве своем, мальчиком или девочкой. Знай, кроме того, что, не будь я беременна от тебя, я ни за что не изменила бы своему решению никогда не говорить с тобой и не сказать тебе ни одного слова до самой моей смерти.

Услышав эти неожиданные слова, царь до того был обрадован, что не мог сначала ни вымолвить слова, ни пошевелиться; но потом лицо его просветлело и преобразилось и грудь расширилась; и ему показалось, что он отрывается от земли в порыве радости своей.

И он поцеловал руки молодой девушки, поцеловал ее в голову и в лоб и воскликнул:

— Слава Аллаху, даровавшему мне две милости, о которых я мечтал, о свет очей моих: видеть, что ты говоришь со мной, и слышать от тебя весть о твоей беременности! Альхамдулиллах![18]

Затем царь поднялся и вышел от нее, сказав ей, что через минуту вернется, и торжественно воссел на троне царства своего; и он был на вершине удовольствия и ликования. И он отдал приказ визирю своему объявить всему народу о причине радости его и раздать сто тысяч динаров неимущим вдовам и всем вообще, кто был в нужде, чтобы возблагодарить Аллаха (да будет прославлено имя Его!). И визирь немедленно исполнил данное ему приказание.

Тогда царь возвратился к своей прекрасной невольнице и, сев подле нее, прижал ее к сердцу своему, обнял и сказал ей:

— О госпожа моя, о царица жизни моей и души моей! Скажи же мне теперь, почему ты хранила такое непреклонное молчание в течение целого года, с того дня, как ты вошла в жилище наше, и почему решилась заговорить со мною только сегодня?

Молодая девушка ответила:

— Как же было мне не хранить молчание, о царь, когда, низведенная до положения невольницы, я оказалась здесь бедной чужестранкой с разбитым сердцем, навсегда разлученной с матерью моей, с братом и со всей родней и вдали от родины моей?

Царь отвечал:

— Я вхожу в горести твои и понимаю их. Но как можешь ты говорить, что ты бедная чужестранка, когда ты госпожа и царица в этом дворце, когда все, что есть в нем, — твоя собственность, и сам я, царь, лишь раб твой, готовый служить тебе. Слова эти поистине неуместны здесь. Если же ты горюешь о разлуке с родными твоими, то почему же не сказала об этом мне, чтобы я послал за ними и здесь же соединил их с тобой?

В ответ на эти слова прекрасная невольница сказала царю:

— Знай же, о царь, что меня зовут Гуль-и-Анар[19], что на языке моей родины означает «цветок граната»; и родилась я в море, где отец мой был царем. Когда отец мой скончался, мне пришлось однажды не поладить с матерью моей, которая зовется Стрекозой, и с братом моим Салехом; и я поклялась, что не останусь больше в море, в их обществе, но выйду на берег и отдамся первому из обитателей земли, который понравится мне; и вот однажды ночью, когда мать моя и брат заснули раньше обыкновенного и дворец наш был погружен в подводное молчание, я выскользнула из своей залы и, поднявшись на поверхность воды, вышла на берег какого-то острова и растянулась тут же в лунном сиянии. И, охваченная восхитительной свежестью, исходившей от звезд, и ласкаемая береговым ветерком, я незаметно погрузилась в сон. Но я внезапно проснулась, чувствуя, как что-то тяжелое навалилось на меня, и увидела себя во власти какого-то мужчины, который взвалил меня к себе на спину и, несмотря на все мои крики и попытки сопротивления, отнес к себе в дом, где хотел силою овладеть мной.