Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И в этот промежуток времени не замедлили явиться, чтобы принять участие в общем горе, бабушка, царица Стрекоза, и дядя царя, царевич Салех, и тетки царя, уроженки моря. Да и раньше, еще при жизни старого царя, являлись они несколько раз навещать своих родственников. И они очень горевали, что не присутствовали при последних минутах его. И сообща они оплакивали общее горе и по очереди взаимно утешали друг друга, и наконец по прошествии очень долгого времени им удалось заставить царя немного забыть о смерти отца и уговорить его возобновить заседания дивана и заняться делами государства.

И он послушался их и после долгого сопротивления согласился вновь облечься в царские одежды, расшитые золотом и усыпанные драгоценными камнями, и возложить на голову царский венец. И он снова взял в свои руки власть и стал творить правосудие при всеобщем одобрении и уважении как великих, так и малых, и так прошел еще один год.

Но однажды в полдень царевич Салех, который уже некоторое время не являлся повидать сестру свою и племянника своего, вышел из моря и явился в залу, где находились в эту минуту царица и Улыбка Луны. И он поприветствовал их и поцеловался с ними; и Цветок Граната сказала ему:

— О брат мой, как живешь ты и как поживает мать моя и двоюродные сестры мои?

Он ответил:

— О сестра моя, все они здоровы и живут в спокойствии и довольстве, и им недостает только возможности видеть лицо твое и лицо племянника моего, царя Улыбка Луны.

И они принялись беседовать о том о сем, поедая фисташки; и царевич Салех по какому-то поводу заговорил с большой похвалой о достоинствах племянника своего Улыбка Луны, о красоте его и привлекательности, о стройной соразмерности тела его, об изящных манерах, о ловкости его в состязаниях и о мудрости его. И царь Улыбка Луны, находившийся тут же, растянувшись на диване и положив голову на подушки, слыша, что говорят о нем мать и дядя его, сделал вид, что не слышит их, и притворился спящим. И таким образом он мог с удобством слышать все, что они продолжали говорить на его счет.

И действительно, царевич Салех, видя, что племянник его уснул, стал свободнее говорить с сестрой своей Цветок Граната и сказал ей:

— Ты забываешь, сестра моя, что сыну твоему скоро минет семнадцать лет и что в этом возрасте необходимо подумать о том, чтобы женить детей. И вот я, видя его столь прекрасным и крепким и зная, что в его возрасте являются потребности, которые нужно так или иначе удовлетворить, начинаю опасаться, чтобы с ним не приключилось чего-нибудь дурного. И потому совершенно необходимо женить его, выбрав ему среди дочерей моря царевну, равную ему по привлекательности и красоте.

И Цветок Граната ответила:

— Конечно! Таково также и мое тайное желание, ибо у меня один только сын, и пора уже женить его, чтобы и он, в свою очередь, имел наследника престола отцов своих. И я прошу тебя, о брат мой, напомнить мне девушек нашей стороны, ибо я так давно покинула море, что не помню уже, какие из них красивы, а какие безобразны.

Тогда Салех принялся перечислять сестре своей самых прекрасных царевен моря одну за другой, тщательно взвешивая их достоинства и все преимущества и недостатки.

Но царица Цветок Граната каждый раз отвечала:

— Ах, нет, я не хочу эту из-за матери ее, а эту — из-за отца ее, ни эту — из-за тетки ее, у которой слишком длинный язык, ни ту — из-за ее бабушки, от которой дурно пахнет, ни ту — из-за ее властолюбия и глупых глаз.

И так подряд отвергла она всех, кого Салех называл ей.

Тогда Салех сказал:

— О сестра моя, ты, конечно, права, что так строго выбираешь супругу сыну своему, не имеющему себе равных ни на земле, ни под водой! Но я уже перечислил тебе всех молодых девушек, которые имеются у нас, и мне остается предложить тебе еще только одну.

Тут он остановился в нерешительности и сказал:

— Я должен сначала убедиться, что племянник мой заснул, ибо я не могу говорить с тобой об этой молодой девушке при нем, — у меня есть особые причины, чтобы принять эту предосторожность.

На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что близится утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Ибо я не могу говорить с тобой об этой молодой девушке при нем, — у меня есть особые причины, чтобы принять эту предосторожность.

Тогда Цветок Граната подошла к сыну своему, потрогала, и ощупала его, и послушала, как он дышит; но так как он казался погруженным в глубокий сон, а перед тем поел кушанье из лука, которое особенно любил и после которого обыкновенно спал глубоким сном, то она сказала Салеху:

— Он спит. Ты можешь выкладывать все!

И он сказал: