Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— О царь времен, то, о чем я хочу просить тебя, ты можешь поистине исполнить, ибо это в твоей власти и зависит всецело от одного тебя. И я бы, конечно, не посмел прийти просить тебя об этом, если бы не знал наверное, что это находится в пределах возможного, ибо мудрец сказал: «Если ты хочешь быть удовлетворенным, то не проси невозможного». Я же, о царь (да сохранит тебя Аллах на счастье нам!), не помешанный и не мечтатель. Итак, дело в следующем. Знай, о царь достославный, что я являюсь к тебе лишь посредником и для того, о царь великодушный, о щедрый, о величайший, чтобы просить у тебя твою редчайшую жемчужину, бесценную драгоценность твою, твое скрытое сокровище, дочь твою царевну Гемму в жены племяннику моему, царю Улыбка Луны, сыну царя Шахрамана и царицы Цветок Граната, сестры моей, и господину Белого города и земных царств, простирающихся от границ Персии до крайних пределов Хорасана.

Когда морской царь Саламандр услыхал эту речь Салеха, то разразился таким смехом, что опрокинулся на спину и продолжал в этом положении корчиться и захлебываться от смеха, сильно болтая ногами в воздухе! После чего он приподнялся и, молча посмотрев на Салеха, вдруг крикнул ему:

— Хо! Хо! — и принялся снова хохотать и корчиться так сильно и так долго, что наконец с шумом выпустил из себя воздух. И таким образом успокоившись, он сказал Салеху: — Поистине, о Салех, я всегда считал тебя человеком разумным и уравновешенным, но теперь я вижу, насколько я ошибался. Лучше скажи мне, куда девал ты здравый смысл и свой рассудок, чтобы осмелиться сделать мне такое безрассудное предложение?

Но Салех, не смущаясь и не теряя самообладания, ответил:

— Я не знаю. Но несомненно одно: царь Улыбка Луны, племянник мой, по крайней мере, так же прекрасен, и так же богат, и такого же знатного рода, как дочь твоя, царевна Гемма.

И если царевна Гемма не создана для подобного замужества, то для чего же тогда она создана, скажи мне на милость?! Ибо разве не сказал мудрец: «Для молодой девушки нет ничего другого на свете, кроме замужества или могилы»?! Вот почему среди нас — мусульман — нет старых дев. Поспеши же, о царь, воспользоваться этим случаем и спасти свою дочь от смерти!

При этих словах царь Саламандр пришел в беспредельную ярость и, вскочив на обе ноги, судорожно сдвинул брови и с налившимися кровью глазами закричал Салеху:

— О собака, разве подобные тебе могут произносить перед людьми имя моей дочери?! Кто же ты, как не пес и песий сын?! И кто таков племянник твой Улыбка Луны?! И кто же отец его?! И кто сестра твоя?! Все вы псы, песьи дети!

Потом повернулся он к своей страже и закричал ей:

— Эй вы! Возьмите этого сводника и переломайте ему кости!

И стражники тотчас же бросились на Салеха и хотели схватить

и повалить его, но, быстрый, как молния, он вырвался у них из рук и выбежал из дворца. А тут, к великому удивлению своему, увидел он тысячу всадников на морских конях, и была на них стальная броня, и были они вооружены с ног до головы, и все они были ему родня или принадлежали к числу домашних его. Они только что прибыли сюда, посланные матерью его, царицей Стрекозой, которая, предвидя, что, царь Саламандр может оказать ему дурной прием, позаботилась из предосторожности прислать эту тысячу всадников, чтобы защитить его от всяких случайностей.

Тогда Салех в коротких словах рассказал им о только что происшедшем и закричал:

— А теперь гонитесь за этим глупым и безумным царем!

И соскочили с коней своих всадники, обнажили мечи и всей массой своею вторглись в тронную залу вслед за Салехом.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ СОРОКОВАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И соскочили тысяча всадников с коней, обнажили мечи свои и всей массой своею вторглись в тронную залу вслед за принцем Салехом.

Когда же царь Саламандр увидел этот внезапный поток вражеских воинов, который разливался, как сумрак ночи, он нисколько не растерялся и закричал своей страже:

— Гоните прочь этого козла и его подлое стадо! И пусть ваши сабли будут ближе к их головам, нежели их слюна к языкам их!

И тотчас же раздался воинский клич стражи:

— Йа эль-Саламандр!

А воины Салеха, со своей стороны, закричали:

— Йа эль-Салех!

И обе стороны столкнулись и сшиблись, как валы бурного моря! И сердце воинов Салеха было тверже скалы, а сабли их закружились в воздухе и принялись исполнять решение судьбы. А доблестный Салех, герой с гранитным сердцем, человек сабли и копья, разил головы, пронзал груди, и сами скалы могли задрожать от его прыжков. О, как ужасна была схватка! Какая страшная резня! Сколько криков задушено в гортани концом темных копий! Сколько женщин овдовело, сколько осталось сирот!