Тысяча и одна ночь. В 12 томах

А Гарун сказал:

— О Джафар, именем Аллаха я должен сегодня же воздать ему справедливость по заслугам его и отдать ему то, что следует. Если Аллах чрез мое посредство пошлет ему муки и страдания, то он получит их полностью; если же, напротив, Он предназначил ему благосостояние и счастье, то он их получит.

И, сказав это, халиф взял большой лист бумаги, разрезал его на мелкие куски одинаковой величины и сказал:

— О Джафар, напиши собственноручно на двадцати этих листочках цифры денежных сумм от одного до тысячи динаров, а также названия всех должностей царства моего, начиная с должности халифа, эмира, визиря, старшего придворного и кончая самыми ничтожными придворными должностями; затем напиши на других двадцати клочках бумаги все виды наказаний и пыток, от палочных ударов до смертной казни.

И Джафар ответил:

— Слушаю и повинуюсь!

И взял он калям и написал собственноручно на листочках все, что было ему указано халифом: «тысяча динаров», «старший придворный», «эмир», «халиф», «смерть», «тюрьма», «палочные удары» и тому подобное. Потом сложил одинаково все листочки, бросил в золотой тазик, подал его халифу, который сказал ему:

— О Джафар, клянусь священными заслугами святых предков моих и царственными предками моими Хамзой и Акилом, что, когда Халиф-рыбак придет сюда, я прикажу ему вытащить один из этих клочков бумаги, содержание которых известно лишь мне и тебе, и дарую ему все, что будет там написано, что бы там ни значилось. И если даже ему выпадет «халиф», я тотчас же отрекусь от престола в его пользу и великодушно передам его ему. Но если, напротив, на долю его выпадет «повешение», или «изуродование», или «кастрация», или какой бы то ни было род смерти, то я и это приведу в исполнение без всякой пощады. Иди же за ним и немедленно приведи его сюда!

Услышав такие речи, Джафар сказал себе: «Один Аллах всемогущ и славен! Возможно, этот бедняк вытянет плохой жребий, который приведет его к погибели, и тогда я поневоле буду первой причиной его несчастья. Халиф ведь поклялся, и нечего и думать, чтоб он изменил свое решение. Значит, мне остается только идти за этим бедняком. И случится лишь то, что предопределено Аллахом».

Потом визирь подошел к рыбаку, взял его за руку и хотел уже тащить во дворец. Но рыбак, не перестававший волноваться, жаловаться на свой арест и каяться, что пришел к дворцу, чуть не лишился рассудка при этом и закричал:

— Какой я был глупец, что пришел сюда к этому черному евнуху, зловещей птице, губастому сыну потаскухи, Пустому Брюху!

Но Джафар сказал ему:

— Идем, ступай за мной!

И потащил он его, а впереди и за ними шла целая толпа невольников, взрослых и мальчиков, которых не переставал осыпать ругательствами Халиф. И провели его через семь длинных коридоров, и Джафар сказал ему:

— Внимание! О Халиф, ты сейчас предстанешь перед лицом эмира правоверных, защитника веры! — И, приподняв широкий занавес, он втолкнул его в приемную залу, где сидел на троне сам Гарун аль-Рашид, окруженный своими эмирами и придворными чинами.

Халиф, не имевший ни малейшего понятия о том, кто перед ним, нисколько не смутился; но, внимательно вглядевшись в восседавшего во всей своей славе Гаруна аль-Рашида, он подошел к нему и, громко рассмеявшись, сказал ему:

— Ах, так вот ты где, музыкант! Как ты думаешь, честно это было с твоей стороны заставить меня одного сторожить рыбу, когда я научил тебя рыболовству и поручил тебе купить мне две корзины? Ты бросил меня без всякой защиты от целой кучи евнухов, которые налетели, как стая коршунов, и украли у меня рыбу, за которую я получил бы по меньшей мере сто динаров, и, кроме того, по твоей же милости происходит со мною все это и держат меня здесь среди этих людей. Но ты, музыкант, скажи мне, кто тебя-то забрал и посадил на этот стул?

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А ты, музыкант, скажи мне, кто тебя-то забрал и посадил на этот стул?

При этих словах Халифа Гарун улыбнулся и, взяв в руки золотой тазик с бумажками, приготовленными Джафаром, сказал:

— Подойди сюда, о Халиф, и вытяни одну бумажку из всех.

Но Халиф расхохотался и воскликнул:

— Как?! О музыкант, ты уже переменил ремесло и бросил свою музыку?! Ты сделался теперь звездочетом?! А вчера был учеником у рыбака! Поверь мне, музыкант, это тебя до добра не доведет! Если берешься за все, то никакого из этого проку не выйдет! Брось же свою астрологию и становись опять музыкантом или же возвращайся ко мне и учись ловить рыбу!

Он еще продолжал бы говорить, но Джафар подошел к нему и сказал:

— Довольно разговаривать! Вынимай билетик, как приказал тебе эмир правоверных. — И толкнул он его к престолу.

Тогда Халиф, продолжая упираться, подошел, ругаясь, к золотому тазику и, тяжело опустив в него руку, вытащил целую пригоршню бумажек. Но следивший за ним Джафар велел ему оставить их и взять только одну. Халиф оттолкнул его локтем, снова опустил руку, на этот раз вынул только один билетик и сказал: