Тысяча и одна ночь. В 12 томах

А теперь расскажу вот что. Так как Аллах, постановив что-нибудь, всегда приводит это в исполнение и так как на этот раз Его веление касалось именно Халифа-рыбака, то воля Его должна была свершиться. Проходя по базару, чтобы вернуться в свою хижину, Халиф наткнулся на пути, у невольничьего рынка, на довольно большую толпу людей, которые все смотрели на что-то. И спросил себя Халиф: «На что же все они смотрят?» И, побуждаемый любопытством, он пробрался сквозь толпу, расталкивая торговцев и маклеров, богатых и бедных, которые, узнав его, смеялись и говорили друг другу:

— Дорогу! Дорогу богатому молодцу, который скупит весь базар! Дорогу великолепному Халифу!

Халиф же, нимало не смущаясь и с радостью ощущая сто динаров, лежащих у него в поясе, пробирался в первый ряд, чтобы узнать, в чем дело. И увидел он старика, перед которым стоял сундук, а на сундуке сидел невольник. Старик продавал свой товар и кричал:

— О купцы! О богачи! О благородные жители нашего города! Кто из вас желает выгодно поместить свои деньги, получить сто на сто, купив сундук с неизвестным нам содержимым, хороший сундук из дворца Сетт Зобейды, дочери Джафара, супруги эмира правоверных? Предлагайте цену! И да благословит Аллах того, кто больше даст на аукционе!

Но все отвечали молчанием, никто из купцов не решался купить этот сундук с неизвестным содержимым, и все боялись, что тут кроется какой-нибудь обман. Наконец один заговорил и сказал:

— Клянусь Аллахом! Это очень рискованное дело! Однако я предложу кое-что, но только пусть не упрекают меня. Так вот, я скажу свое слово, но не корить! Двадцать динаров и ни одним больше!

Но другой купец сейчас же набил цену, закричав:

— Даю пятьдесят!

И другие стали набивать, и предложения дошли до ста динаров.

Тогда старик закричал:

— Кто больше? Даст кто больше, о купцы? Последний предлагал сто! Больше никто?

Тогда Халиф возвысил голос и сказал:

— Я! Сто и один динар!

При этих словах Халифа, о котором все знали, что денег у него так же мало, как в начисто выбитым и вычищенном ковре, купцы подумали, что рыбак шутит, и засмеялись. Но Халиф распустил свой пояс и громко и сердито повторил:

— Сто и один динар!

Тогда аукционист, не обращая внимания на смех торговцев, сказал:

— Именем Аллаха! Сундук за ним! Продаю его только ему!

А потом прибавил:

— Слушай, рыбак, плати сто один и бери сундук со всем, что в нем заключается. Да благословит Аллах этот торг! И будь счастлив своей покупкой!

Халиф высыпал деньги из своего пояса — ровно сто один динар — в руки продавца, и торг состоялся с полного и обоюдного согласия сторон. И с той поры сундук сделался собственностью Халифа-рыбака.

Тогда все базарные носильщики, узнав, что торг заключен, бросились к сундуку и стали ссориться между собою из-за того, кто понесет его за плату. Но это не входило в расчет несчастного Халифа, который отдал за покупку последние деньги, так что ему не на что было купить даже луковицу. Носильщики же продолжали драться, вырывая друг у друга сундук, пока не вмешались наконец в дело купцы, которые разняли их и сказали:

— Носильщик Зораик пришел первым. Ему и нести.

И прогнали они всех остальных и, несмотря на возражение Халифа, который хотел нести сундук сам, взвалили покупку на плечи Зораику и велели ему идти следом за господином его Халифом. И пошел носильщик с сундуком на спине за Халифом.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ СЕМИДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И пошел носильщик с сундуком на спине за Халифом. Халиф же шел и думал в душе своей: «У меня не осталось ни золота, ни серебра, ни меди, ими даже и не пахнет! И каким же образом заплачу я этому проклятому носильщику, когда приду домой? И зачем понадобилось мне покупать этот злосчастный сундук? И как могла прийти мне в голову такая мысль? Но что предначертано судьбой, то должно случиться! Я же, чтобы вывернуться из этого дела с носильщиком, заставлю его походить и побегать по улицам, пока он не выбьется из сил. Тогда он сам не захочет идти дальше. А я воспользуюсь его отказом и, в свою очередь, откажусь платить ему и сам понесу свой сундук».

И, придумав такой выход из затруднения, он тотчас же стал приводить свое намерение в исполнение. Он принялся водить его по всему городу, из улицы в улицу, с площади на площадь, и так с полудня до заката солнца. Носильщик выбился из сил, начал роптать, ворчать и решился наконец сказать Халифу:

— О господин мой, да где же дом твой?

Халиф же ответил:

— Клянусь Аллахом, еще вчера знал я, где он стоит, а сегодня совсем забыл. Вот я и ищу вместе с тобою это место.

Носильщик сказал:

— Заплати мне, что следует, и забирай свой сундук!

Халиф же сказал:

— Подожди еще немного и иди потише, чтобы я мог собраться с мыслями и вспомнить, где стоит мой дом.

Спустя некоторое время, когда носильщик снова заныл и заворчал что-то сквозь зубы, он сказал ему:

— О Зораик, у меня нет с собою денег, и я не могу сейчас заплатить тебе. Я оставил деньги дома, а где мой дом — забыл.