Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Вместо всякого ответа Халиф подал письмо. Ювелир взял письмо концами пальцев и положил на ковер возле себя, не прочитав и даже не развернув, так как принял его за просьбу о милостыне, Халифа же — за нищего.

И сказал ювелир одному из своих слуг:

— Дай ему полдрахмы!

Но Халиф с большим достоинством отказался от милостыни и сказал ювелиру:

— Мне не нужна милостыня. Я прошу тебя только прочитать это письмо.

Тогда ювелир поднял записку, развернул и прочел; и вдруг приложил он ее к губам и почтительно положил себе на голову, Халифа же пригласил сесть и спросил его:

— О брат мой, где же находится дом твой?

Рыбак ответил:

— В таком-то квартале, на такой-то улице, в таком-то хане.

Тот ответил:

— Прекрасно!

И позвал он двух старших служащих своих и сказал им:

— Отведите этого почтенного человека в лавку менялы моего Мохзена, чтоб он дал ему тысячу золотых динаров. Потом как можно скорее снова приведите его сюда, ко мне.

И служащие отвели Халифа к меняле, которому и сказали:

— О Мохзен, дай этому почтенному человеку тысячу динаров золотом.

Меняла свесил тысячу золотых динаров и отдал их Халифу, который затем вернулся с обоими служащими к Ибн аль-Кирнасу; и увидел он ювелира сидящим на великолепно убранном муле и окруженным ста богато одетыми невольниками. И велел ему ювелир садиться на другого, не менее прекрасного мула и ехать за ним. Но Халиф сказал:

— Клянусь Аллахом! О господин мой, никогда в жизни не садился я на мула и не умею ездить ни на лошади верхом, ни на осле!

Ювелир же ответил ему:

— Это ничего не значит. Сегодня ты выучишься этому, вот и все.

А Халиф ему:

— Я очень боюсь, что он сбросит меня наземь и переломает мне ребра.

Тот ответил:

— Не бойся и садись.

Халиф же сказал:

— Именем Аллаха!

И вскочил он на мула, но сел спиной к голове и вместо поводьев взял в руки хвост. Мул же до крайности боялся щекотки, он заупрямился, стал изо всех сил брыкаться и скоро сбросил его на землю. Халиф, страдая от ушибов, поднялся и сказал:

— А знал ведь, что хорошо могу только пешком ходить!

Но это было последним злоключением Халифа. Отныне судьба должна была вести его по пути всякого благополучия.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Теперь судьба должна была повести его по пути всякого благополучия.

И действительно, ювелир сказал двум невольникам своим:

— Проводите господина вашего, которого видите перед собой, в хаммам и сделайте ему ванну первого сорта. А потом приведите его ко мне в дом, где я и встречу его.

И отправился он один в жилище Халифа за Силой Сердца, чтобы и ее привести в дом свой.

Халифа же невольники отвели в хаммам, куда ни разу в жизни не ступала нога его, и поручили его лучшему растиральщику и лучшим банщикам, которые тотчас же принялись мыть и растирать его. И очистили они его кожу и волосы от целого груза всякой грязи, от вшей и клопов всякого рода. И ухаживали они за ним и освежали, а когда вытерли и обсушили его, то надели на него роскошное шелковое платье, которое невольники бегали покупать. В таком наряде отвели они его в дом Ибн аль-Кирнаса, господина своего, который уже прибыл к себе вместе с Силой Сердца. Войдя в главную залу, Халиф увидел молодую девушку, сидящую на прекрасном диване, окруженную толпой служанок и невольниц, спешивших услужить ей. Уже у самого входа в дом привратник, увидав его, поспешил встать и почтительно поцеловал у него руку. И все это повергало Халифа в величайшее изумление.

Но он этого не показывал, опасаясь, что его сочтут неблаговоспитанным. И даже когда все столпились вокруг него и стали говорить ему: «Да будет на пользу тебе твоя ванна!» — он сумел ответить приветливо и с должным красноречием; и его собственные слова удивляли его и приятно звучали в его ушах.

Представ пред Силой Сердца, он поклонился ей и стал ждать, чтобы она заговорила с ним первая. И Сила Сердца встала, взяла его за руку и посадила рядом с собою на диван. Потом подала она ему фарфоровую чашку с шербетом, надушенным розовой водой; он взял и стал пить осторожно, не хлюпая губами, и, чтобы доказать свою благовоспитанность, выпил только половину, вместо того чтобы выпить все и, погрузив палец в чашку, облизать его, как он непременно сделал бы в прежнее время. Потом он осторожно поставил чашку на поднос, не разбил и очень удачно произнес вежливые слова, которыми благодарят благовоспитанных людей, когда принимают от них угощение:

— Да продлится навеки гостеприимство этого дома!

Восхищенная Сила Сердца ответила ему:

— Да продлится настолько же и твоя жизнь!

И, угостив его великолепным пиршеством, она сказала ему: