Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Но если судьба твоя будет так злосчастна, что тебе не удастся удовлетворить выражаемое мною теперь желание, которым дорожу более, нежели обладанием целым миром, то можешь сейчас же проститься со своими родными и сказать им, что будешь посажен на кол.

Услышав такие слова царя Кендамира, Абу Али понял, что его ждет неминуемая гибель, и ответил:

— Слушаю и повинуюсь!

И опустил он голову, а лицо его сразу пожелтело, и безысходное отчаяние овладело им. Но через некоторое время он поднял голову и сказал:

— О царь времен, невежественный раб твой просит у тебя последней милости перед смертью.

Царь спросил:

— Что же это такое?

Он сказал:

— Отсрочить на год исполнение желания твоего, чтобы дать мне возможность найти то, что тебе требуется. Если же по прошествии этого срока требуемая сказка не будет найдена или если найденная не окажется самой дивной и необыкновеннейшей из слышанных человеческим ухом, то я без горечи в сердце перенесу казнь — сяду на кол.

Царь Кендамир сказал в ответ:

— Срок слишком длинен. Ни один человек не знает, будет ли жив завтра. — Потом он прибавил: — Впрочем, желание мое услышать новую сказку так сильно, что я согласен дать тебе эту годовую отсрочку; но только с условием, что в течение всего этого времени ты не будешь выходить из своего дома.

И рассказчик Абу Али поцеловал землю между рук царя и поспешил вернуться к себе.

Здесь после долгих размышлений он призвал пятерых молодых мамелюков своих, умевших читать, писать и, сверх того, отличавшихся ото всех остальных слуг понятливостью и преданностью, и дал каждому из них по пять тысяч динаров золотом. Потом сказал он им:

— Я воспитывал, кормил вас, заботился о вас в доме моем, и настал день, когда вы должны оправдать мои старания. Вы должны прийти ко мне на помощь и спасти от рук царя.

Они ответили:

— Приказывай, о господин наш! Души наши принадлежат тебе, и мы послужим выкупом за тебя!

Он сказал им:

— Вот в чем дело. Пусть каждый из вас отправится в чужие края по различным путям Аллаха. Вы должны изъездить все царства и все страны земли, разыскивая знаменитейших ученых, мудрецов, стихотворцев и рассказчиков, спрашивая у них для меня, не знают ли рассказа о приключениях Гассана аль-Басри. И если милостью Всевышнего кто-нибудь знает его, попросите рассказать вам или написать любой ценою. Только благодаря этому рассказу вы можете избавить господина вашего от ожидающей его казни.

Затем обратился он к каждому в отдельности.

И сказал он первому мамелюку:

— Ты отправишься в Индию и Синд и принадлежащие им области и края.

И сказал он второму:

— Ты отправишься в Персию, Китай и смежные с ними края.

И сказал он третьему:

— Ты должен изъездить Хорасан и принадлежащие ему земли.

И сказал он четвертому:

— Ты осмотришь весь Магриб, от востока до запада.

И сказал он пятому:

— Ты же, о Мобаран, посетишь страну Египетскую и Сирию.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Ты же, о Мобаран, посетишь страну Египетскую и Сирию.

Так говорил своим верным мамелюкам рассказчик Абу Али. И выбрал он для их отъезда благословенный день и сказал:

— Отправляйтесь в этот благословенный день. И возвращайтесь с рассказом, от которого будет зависеть мое избавление.

И простились они с ним и разошлись по пяти различным направлениям.

И вот по прошествии одиннадцати месяцев четверо вернулись один за другим с вытянутыми лицами и сказали господину своему, что, несмотря на самые усердные поиски в далеких краях, которые они объездили, судьба не навела их на след желаемого мудреца или сказочника и что везде, в городах и в степных палатках, они встречали лишь обыкновенных сказочников и стихотворцев, повествования которых всем известны; что же касается приключений Гассана аль-Басри, то никто, кого спрашивали они, не знал их.

Услышав это, старый сказочник Абу Али почувствовал, как безмерно сжимается у него грудь. И потемнело у него в глазах. И воскликнул он:

— Нет спасения и прибежища ни у кого, кроме Аллаха Всемогущего! Вижу теперь, что в книге судеб написана судьба моя — меня посадят на кол.

И стал он готовиться, написал завещание в ожидании этой страшной смерти.

Вот и все, что случилось с ним.

Пятый же мамелюк, которого звали Мобаран, уже обошел весь Египет и значительную часть Сирии, но не напал на след того, что искал. Даже пресловутые каирские сказочники ничего не могли сообщить ему, хотя сведения, доступные их уму, непостижимы. Более того, они даже никогда не слышали о существовании этого рассказа ни от отцов, ни от дедов своих, тоже сказочников. Поэтому молодой мамелюк направился в Дамаск, хотя уже потерял надежду на успех.