Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И всю ночь бегала она как безумная по всем соседям, спрашивая о сыне, но все было напрасно. Соседки пытались успокоить ее, но она оставалась безутешной. И с той поры ночи и дни проводила она в слезах и печали у памятника, который велела воздвигнуть в самом доме своем и на котором написала имя сына своего Гассана и число того дня, когда был он отнят у любящей матери. И велела она также выгравировать на мраморе памятника следующие стихи:

Когда я ночью позабудусь сном,Тогда ко мне приходит грустный призракИ возле ложа бродит моего.Хочу обнять я милое виденье,Желанный образ дорогого сына, —

И просыпаюсь в доме я пустом,Не уловив счастливого мгновенья!

И так жила бедная мать в горести и печали.

Что же касается персиянина, уплывшего в море с сундуком…

В эту минуту Шахерезада увидала, что восходит утренняя заря, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Но что касается персиянина, уплывшего в море с сундуком, то он был действительно опасным чародеем; звали его Бахрам Гебр, по ремеслу же был он алхимиком. И каждый год выбирал он из сынов мусульманских стройного юношу, для того чтобы творить с ним то, к чему побуждали его безбожие, развращенность и проклятая раса его; ибо, как сказал отец пословиц, это был пес, сын песий, внук песий, и все предки его были псами. Как же мог он быть кем-нибудь иным и поступать не по-собачьи?

Во все время морского пути он раз в день спускался в трюм, где стоял сундук, приподнимал крышку и давал еду и питье Гассану, причем сам клал ему в рот еду, продолжая оставлять его в полусонном состоянии. И когда корабль прибыл к месту своего назначения, он велел вынести сундук и сам сошел на берег, между тем как корабль снова вышел в открытое море.

Тогда чародей Бахрам открыл сундук, развязал Гассана и привел его в чувство, дав понюхать уксусу и всыпав ему в ноздри антибанжа. Гассан тотчас же пришел в сознание и стал осматриваться; и увидел он себя лежащим на морском берегу, гальки и песок которого были красного, зеленого, белого, голубого, желтого и черного цвета; и узнал он таким образом, что это берег чужого моря. Тогда, удивляясь тому, что находится в незнакомом месте, он встал и увидел позади себя, на скале, персиянина, смотревшего на него одним глазом, между тем как другой был закрыт. И, только взглянув на него, он почувствовал, что тот обманул его и что отныне он находится во власти этого человека. И вспомнил он о бедах, которые предсказывала ему мать, и покорился он велениям судьбы и сказал:

— На Аллаха возлагаю упование мое!

Потом, подойдя к персиянину, который сидел неподвижно, он, сильно взволнованный, спросил его:

— Что же все это значит, отец мой? И разве между нами никогда не было хлеба и соли?

А Бахрам Гебр расхохотался и воскликнул:

— Клянусь светом и огнем! Что это ты вздумал говорить мне о хлебе и соли, мне, Бахраму, поклоннику огня и искры, солнца и света? И разве не знаешь, что я уже имел таким образом в своей власти девятьсот девяносто девять молодых мусульман, мной похищенных, которыми я обладал? Ты же тысячный! Но клянусь огнем и светом, ты, несомненно, красивейший из всех! И не думал я, о Гассан, что ты так легко попадешь в мои сети! Но — слава солнцу! — ты в моих руках и скоро увидишь, как сильно я люблю тебя. — А потом он прибавил: — Прежде всего ты отречешься от своей веры и поклонишься тому, чему поклоняюсь я!

При этих словах изумление Гассана превратилось в безграничное негодование, и закричал он чародею:

— О проклятый шейх, как смеешь ты предлагать мне это?! И какую гнусность хочешь ты заставить меня совершить?!

Когда персиянин увидел Гассана в таком гневе, то, так как у него были на него другие виды, он не захотел более настаивать в тот день и сказал ему:

— О Гассан, предлагая тебе отречься от веры твоей, я хотел только испытать тебя, и это испытание поведет лишь к великой заслуге твоей пред лицом Воздаятеля! — а потом прибавил: — Приведя тебя сюда, я имел единственной целью посвятить тебя среди уединения в тайны науки. Взгляни на эту высокую, остроконечную гору, возвышающуюся над морем. Это Гора облаков. Здесь-то и находятся необходимые для превращения в золото вещества. И если ты согласишься и позволишь отвести себя на ее вершину, клянусь тебе огнем и светом, ты не будешь иметь повода к раскаянью! Если бы я хотел отвести тебя туда помимо твоей воли, то мог бы это сделать во время твоего сна. Когда мы дойдем до вершины, мы станем собирать стебли растений, растущих в том поясе, над облаками. И тогда я укажу, что ты должен делать.

Гассан, на которого помимо его воли действовали слова чародея, не посмел отказать ему и сказал:

— Слушаю и повинуюсь!

Потом, вспомнив о матери и о родном крае, он горько заплакал.

Тогда Бахрам сказал ему:

— Не плачь, Гассан! Скоро ты увидишь, как много выиграешь, если будешь следовать моим советам!

Гассан же спросил: