Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Но как же поднимемся мы на эту гору, отвесную, как стена?

Чародей ответил:

— Не смущайся этим затруднением! Мы взлетим туда легче птицы!

И, сказав это, персиянин вытащил из одежды своей маленький медный барабан, на котором была натянута петушиная кожа и были написаны таинственные слова. И принялся он стучать пальцами по этому маленькому барабану. И тотчас же поднялось облако пыли, из которого раздалось конское ржание, — вмиг явился перед ними большой черный крылатый конь, который стал бить землю копытом, извергая пламя из ноздрей своих. Персиянин тотчас же вскочил на коня и помог Гассану сесть позади него.

Конь забил крыльями и полетел; и скорее, чем успевает человек опустить веко или открыть глаз, он опустил их на землю на вершине Горы облаков. Сам же исчез.

Тогда персиянин, зловеще взглянув на Гассана одним глазом, как там, на берегу, громко засмеялся и воскликнул…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ПЯТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

И тогда персиянин, зловеще взглянув на Гассана одним глазом, громко засмеялся и воскликнул:

— Теперь, Гассан, ты окончательно в моей власти; и ни одно существо не в силах помочь тебе! Готовься же покорно удовлетворить все мои прихоти и начни с того, что отрекись от своей веры и признай единственным божеством огонь, отца света!

Услышав эти слова, Гассан сделал шаг назад, воскликнув:

— Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его! А ты, презренный персиянин, ты безбожник и еретик! И Всемогущий покарает тебя чрез мое посредство!

Быстрый, как молния, Гассан бросился на чародея и вырвал у него из рук барабан; потом толкнул он его к самому краю скалы и, вытянув руки, изо всей силы швырнул в пропасть.

Вероломный и безбожный чародей завертелся, разбился о прибрежные скалы и отдал душу еретиком. И Иблис принял дыхание его, чтобы раздуть им огонь гееннский.

Вот какой смертью умер Бахрам Гебр, чародей-обманщик и алхимик.

Гассан же, избавленный от человека, который хотел заставить его совершать разные гнусности, принялся прежде всего рассматривать со всех сторон волшебный барабан, на котором натянута была петушиная кожа. Но, не зная его употребления, он предпочел ничего с ним не делать и привесил его к своему поясу. Потом осмотрелся и увидел, что вершина горы, на которой он стоял, так высока, что облака носятся у ее подножия. Обширная долина простиралась на этой высоте между небом и землей и казалась подобною морю без воды. А вдали горел и сверкал большой огонь. И подумал Гассан: «Там, где горит огонь, должны быть люди».

И пошел он по направлению к этому огню по долине, в которой никого не было, кроме Аллаха. И, подойдя к цели, он рассмотрел наконец, что сверкавший огонь — не что иное, как золотой дворец с золотым же куполом, поддерживаемым четырьмя высокими золотыми колоннами.

Увидев это, Гассан спросил себя: «Какой царь или какой дух может жить в таком месте?»

А так как он был очень утомлен волнениями того дня и продолжительной ходьбой, то сказал себе: «Войду милостью Аллаха в этот дворец и попрошу привратника дать мне немного воды и какой-нибудь еды, чтобы не умереть с голоду. И если это добрый человек, он приютит меня на ночь в каком-нибудь уголке».

И, вверившись судьбе своей, он подошел к входной двери, вытесанной из цельного изумруда, вошел в нее и проник в первый двор.

Не успел Гассан сделать и нескольких шагов, как заметил двух молодых девушек ослепительной красоты, сидевших на мраморной скамье и игравших в шахматы. А так как они были погружены в свою игру, то сначала и не заметили Гассана. Но младшая из девушек, услышав его шаги, подняла голову и увидела прекрасного Гассана, который остановился, заметив их. Она быстро поднялась со скамьи и сказала сестре своей:

— Посмотри, сестра, на этого красивого молодого человека! Это, наверное, один из тех несчастных, которых каждый год приводит на Гору облаков чародей Бахрам. Но каким образом удалось ему спастись из рук этого дьявола?

При этих словах Гассан, не осмеливавшийся сперва двинуться с места, приблизился к молодым девушкам и, бросившись к ногам младшей из них, воскликнул:

— Да, о госпожа моя, я именно тот несчастный!

И молодая девушка, увидав у ног своих такого красивого юношу, в черных глазах которого блестели слезы, была тронута до глубины души; она встала с лицом, выражавшим сострадание, и сказала сестре своей, указывая ей на молодого Гассана:

— Будь свидетельницей, сестра моя, что с этой минуты, клянусь перед Аллахом и тобой, я буду почитать братом этого молодого человека и хочу делить с ним удовольствия и радости счастливых дней и печали и огорчения менее счастливых!