Unknown

Дело в том, что я начинал как танцор, и иногда, когда это случалось, и ты был хорош, не было людей, которым можно было доверять. Танцоры моего возраста были завистливы и подлы и использовали любую возможность, чтобы вырваться вперед, особенно если это означало наступить на других в процессе. Взрослые варьировали между теми, кто хотел меня уничтожить, и теми, кто хотел залезть ко мне в штаны. Если бы не бдительность моей матери, я был бы уверен, что у меня будут такие же ужасные истории, как и у других моих знакомых. Попасть под опеку взрослых без малейшего родительского контроля - это рецепт катастрофы. Все документальные фильмы, которые я когда-либо видел о детях, подвергавшихся насилию или издевательствам в течение длительного периода времени, всегда сводились к тому, что родители отсутствовали, не заботились о них или их вообще не было на месте. Потом были ужасающие рассказы о родителях, которые подвергали своих детей опасности ради финансовой выгоды, но это было не то, что я наблюдал в детстве. Больше всего я видел детей, за которыми некому было присмотреть. Этого я совсем не замечал. Ребекка Харрингтон не шутила с моей безопасностью. Она была там со своими орлиными глазами, ничего не упуская.

Я не садился в самолет без нее, не танцевал за границей без ее присутствия. Без нее я не ездил в балетный лагерь и уж точно не останавливался в отелях со смежными номерами, как это делали мои сверстники, без нее. Взрослые и дети говорили мне, что моя мама слишком опекает меня и душит. Что мне нужно было научиться быть независимым, чтобы потом не сдаться под давлением одиночества.

–

Они хотят тебя, но получат и меня, – часто повторяла она, распаковывая наши сумки с той же аккуратностью, с какой упаковывала их. К тому времени, когда мне исполнилось одиннадцать, она стала чемпионом по превращению любого места, где мы находились, в дом за десять минут. Она меняла лампочки с резких белых на мягкие желтые, подключала воздушные фильтры и диффузоры, которые наполняли каждую комнату успокаивающим ароматом лаванды, и вешала на балконах ветряные колокольчики повсюду - от Парижа до Сан-Франциско. Люди всегда отмечали, когда заходили в нашу комнату, чтобы поговорить со мной, что все было прекрасно.

– Ты меня обманула, – сказал я в пустоту, зная, что она там, потому что слышал звон ветра - ее звон ветра - снаружи, на пожарной лестнице. Все остальное было упаковано и убрано на склад, но мне нужны были именно ветряные колокольчики. – Я совершенно не способен делать такие вещи, как убирать за собой, без твоего приказа.

Она научила меня делать все, и это было то, чего не хватало людям. Я мог вывести пятна с любой ткани на планете, приготовить макароны с сыром с нуля, сделать искусственное дыхание и прием Геймлиха и вернуть любое растение с порога смерти. Я знал все об эфирных маслах, о том, какие из них помогают при болях в животе, царапинах или аллергии, и на глаз различал большинство - если не всех - художников-импрессионистов. Она таскала меня по музеям, церквям и уличным кафе. Она следила за тем, чтобы я знал толк в хорошем крепком кофе, а также в чае на все случаи жизни. Когда я расстроился из-за того, что другой человек, которого я считал другом, пнул меня сзади, она повела меня за мороженым и сказала, что я должен перестать гоняться за другими и позволить тем, кто достоин, прийти ко мне. В конце концов, я был принцем; они будут счастливы, если я окажусь в их жизни.

Я очень любил ее, хотя она явно заблуждалась. Когда я потерял ее и оказался гораздо больше чем один, наступил период адаптации. Я почувствовал, что я-человек-не-остров⁵, и я погрузился в пучину отношений на одну ночь, ища любви и привязанности, которых у меня больше не было.

Это не продлилось долго. Я был глуп, но не безумен. Лучше было броситься в работу.

Глубокое погружение в мир профессионального совершенствования привело меня сначала к работе фрилансером в Нью-Йорке, а затем в Чикагской балетной труппе. Когда я наконец поднялся на поверхность, у меня были десятки крепких отношений с коллегами, людьми, которых я уважал и которые уважали меня в ответ. Это было хорошо. Моя личная жизнь была минным полем ожиданий и разочарований. Я понятия не имел, почему другие так быстро привязываются, и как раз обсуждал это с Мейвен Эшмор, давней знакомой и коллегой по ЧБТ⁶, когда понял, что она вообще не обращает на меня никакого внимания.