Unknown

Дверь распахнулась, и, как и ожидалось, Броди выскочил наружу, дыша огнем, с яростью на лице. Родригес, напротив, выглядел до смерти напуганным. Броди подошел к своему столу, схватил рюкзак и коробку с личными вещами и бросился к лифту. Родригес все делал медленнее. Он надел на себя сумку, а затем поднял коробку.

Когда он проходил мимо меня, его глаза встретились с моими.

– Моя сумка очень легкая без ноутбука.

Я кивнул, не зная, что ответить.

– Я собираюсь все делать по-другому, когда вернусь из отпуска.

Отпуск?

– Хорошо, – согласился я.

– Не то чтобы я сюда вернулся, – прошептал он и протянул мне руку, которую я быстро взял. – Но спасибо, что всегда был добр ко мне.

А как же иначе?

– Я желаю тебе только самого лучшего, – заверил я его.

Он слабо улыбнулся, а затем отступил назад и пошел к лифту, словно направлялся в кабинет к директору.

Вместе с Броди они вошли в лифт, вместе с двумя парнями из отдела судебной поддержки, Родригес с опущенной головой, Броди с кровожадным видом, двери закрылись, и они уехали. Это было немного мрачновато.

– Кон, – позвал меня мой босс.

Я быстро двинулся к двери. Кейдж отступил внутрь и теперь стоял возле книжного шкафа из темного красного дерева у задней стены.

– Хотите, чтобы я закрыл дверь?

Он покачал головой, и я увидел, как он страдает. Его брови были нахмурены, и он стоял, словно приготовившись к бою.

– Броди выбыл. Родригес вернется к обучению на пару месяцев, а потом его переведут на другую должность.

Судя по его тону и языку тела, он был не в восторге от информации, которую сообщил мне.

– Ты знаешь, я бы предпочел, чтобы Родригес вернулся сюда.

А поскольку я знал его, то мог понять, что это значит. Он не хотел передавать свои проблемы по наследству; он хотел сам тренировать и контролировать Родригеса. Так же было, когда мы обнаружили, что у Эрика Пацци, переведенного из Северной Калифорнии, опытного заместителя маршала, была серьезная зависимость от героина, которая началась с оксикодона. Когда Кейдж отправил его на реабилитацию, он пообещал, что, когда ему станет лучше, он вернется в наш округ. Да, Пацци свалили на него, но Кейдж был не из тех, кто передает проблемы. Он исправит Пацци и даст ему настоящий второй шанс, или же вышвырнет его из наших рядов. Таков был его путь. Но дело было в том, что обычно так не поступали. Он мог оставить Пацци, потому что тот был переведен к нам с уже известным дефектом, в котором его прежний босс признался на допросе. Кейдж сам решал, оставлять его или нет. И он его оставил.

У Броди был хороший пиджак, когда его перевели, а Родригес был новичком. Оба, похоже, сбились с пути при Кейдже. Поэтому он не имел права решать, где они окажутся. Кроме того, как только ты выходил из игры, ты отправлялся в более медленное и менее требовательное место, пока не добирался до района вроде Чикаго, Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, где ты мог заявить о себе и получить возможность продвижения. В будущем Родригеса я видел Берлингтон, штат Вермонт. Я уже побывал там однажды, и там было очень красиво, но не было того уровня активности.

– Для прессы, если тебя не спросят... – Он замолчал, устремив на меня взгляд.

– Понял, – мягко ответил я. Я знал, что ему больно; он всегда принимал на свой счет все неудачи своих людей.

Он кивнул мне, давая понять, что пора уходить, и вместо того, чтобы расспрашивать его дальше, я вышел из его кабинета и вернулся в комнату отдыха. Шон был там один, ел яблоко и несколько мандаринов из вездесущей корзины с фруктами, которую все еще доставляли ежемесячно даже спустя столько лет. Я был уверен, что она стоит целое состояние, но у матери, которая ее присылала, все еще был сын благодаря Яну и Миро, так что корзина доставлялась регулярно.

Когда я уже собирался спросить Шона, как у него дела, в комнату вошел Ян.

– Эй, почему Родригес не ушел? – спросил я, взглянув на Шона и увидев, что его AirPods надеты, а он наклоняет голову вперед-назад, отбивая такт.

Ян пожал плечами.

– Я сказал Беккеру, что это на моей совести. Я никогда не проверял Броди. Я думал, когда кто-то переводится, он уже это сделал. Несправедливо, что мы дали этому парню в напарники сопляка, а потом попросили его принять на себя всю тяжесть этого.

– И Кейдж согласился с тобой?

Он поморщился.

– Кейдж прислушался к рекомендации Беккера, и Беккер согласился с тем, что это несправедливо, но не с тем, что это моя вина. Но дело в том, что я был так сосредоточен на внешних проблемах - на всей этой межведомственной ерунде, - что забыл, что мне нужно управлять и командой.

– Да, но Беккер должен был помочь в этом.

– И он помогает, но и сам по колено в собственном дерьме.

– Ладно, – сказал я, выдохнув, потому что день был длинным, а время обеда еще не пришло. – Кейдж упомянул, что Родригес будет проходить переподготовку в течение двух месяцев.

– Да, – сказал Ян, а затем зловеще усмехнулся, добавив. – Он вернется в Глинко на все это время, прежде чем его переведут на другую должность.

– Это ужасно, – я искренне посочувствовал.

– Да ладно, – Ян сделал такое лицо, будто я спятил. – Ничего страшного.