Unknown

– Безусловно, да, но, пожалуйста, давай не будем углубляться в философию на кухне. Мы сейчас не размышляем о «смысле жизни». Илай прищурился, и я подавил смех.

– Нет, нет, абсолютно нет.

Тогда ко мне зашли поздороваться люди из балетной труппы, и я услужливо представил их Илаю, а он улыбнулся и пожал всем руки. Примечательно, что он сделал шаг в сторону, ближе ко мне, и когда один парень попытался встать между нами, чтобы сделать то, что ты делаешь, когда хочешь поговорить, Илай наклонился одновременно со мной, и мы оттеснили незнакомца, двигаясь синхронно.

– Извините, – сказал Илай мужчине, прижимаясь ко мне, и между нами не осталось свободного места.

– Нет, это вы меня извините, – пролепетал симпатичный незнакомец и отступил назад. – Напитки здесь или...

– О Боже, Стю, – вздохнула одна из женщин, оглядев Илая с ног до головы, прежде чем взять друга за руку. – Когда мы вошли, Луна объяснила, что все было на балконе.

Когда мы снова остались одни, я сразу же попросил его нарезать для меня лаймы и лимоны. Казалось, он почувствовал облегчение от того, что у него появилось задание.

– Ну как, тебе нравится здесь, в Чикаго?

– Нравится, – ответил я, прищурившись. – Пока что.

– Что это за лицо?

– Ну, я просто хотел узнать, когда ты собираешься начать.

– Пардон?

Я жестом показал ему на мерную чашку из пирекса, в которую собирался перелить простой сироп, чтобы он остыл.

– Ты еще не начал ничего нарезать. Я правильно понимаю, что ты не можешь работать в режиме многозадачности?

– Я могу быть многозадачным, – огрызнулся он, начиная нарезать лаймы. – Я просто задаю вопросы, чтобы ты знал, что я заинтересован в том, чтобы узнать тебя, и активно слушаю ответы.

– Ах, – быстро сказал я, снова ухмыляясь, наблюдая за ним.

– Опять этот взгляд?

– Ну, у меня есть опасения по поводу твоих навыков приготовления пищи. – Я сам не был профессиональным поваром. Однако по сравнению с ним я был Дэвидом Чангом¹⁰. – Ты когда-нибудь делал это раньше?

– Нарезал лайм?

– Да вообще любой фрукт.

– Конечно, приходилось, – возмущенно ответил он.

Но даже тогда, когда мы знали друг друга секунду, две секунды, я не беспокоился, что он уйдет. Это было не так. Я чувствовал себя так, словно я даю своему другу дерьмо.

– Ладно, думаю, тебе стоит сосредоточиться на том, что ты делаешь, и перестать активно слушать. Мы сможем продолжить наш разговор, как только ты положишь нож.

– Я умею работать в режиме многозадачности, – защищаясь, повторил он перед тем, как порезать палец.

Я посмотрел на него с поднятыми бровями, и он передал мне нож.

– Промой его, – приказал я ему. – Я посмотрю, есть ли у Луны марля и лавандовое масло.

– Что?

– Лаван... неважно. Просто промой. Я сейчас вернусь.

– Я не ребенок, – крикнул он мне вслед, но я знал, что так будет лучше.

Конечно, поскольку она была танцовщицей, у Луны в аптечке были все известные человеку бинты. Я был в восторге от того, что у нее есть и лавандовое масло, и когда она передала его мне, у нас был момент в ее ванной.

– Очень красивый мужчина, которого ты держишь в заложниках на моей кухне, – сообщила она мне.

– Я знаю.

– У него отличные плечи.

– Я отметил их.

– Держу пари, что без одежды он еще красивее.

– Подозреваю, что так, – согласился я.

Она кивнула.

– Мейвен выбыла из игры. Сильно.

– Не злорадствуй. Это тебе не идет.

– Нет?

Я захихикал и отвернулся, но она вцепилась в мой бицепс и удержала.

– Мы могли бы быть друзьями, если бы ты мне позволил.

– Ты уверена? Ты говорила за моей спиной.

– Мы все так делаем. И ты тоже.

– Это верно.

Она наклонила голову и улыбнулась мне.

– Давайте начнем с моего имени. Зови меня Лу.

– Тогда зови меня Кел.

– Я думала, что сокращенно это будет похоже на клетку растения или на то, как я хочу продавать дерьмо на блошином рынке. Я не думал, что это будет как Кел, будто ты сократил Келли.

– Но у Келсо твердый звук К, а не мягкий¹¹.

– Ладно, тогда, – сказала она, прекратив разговор, ее интерес к этой теме ослабевал. – Я принесу тебе тот ужас, который ты называешь кофе, со всеми вытекающими, утром. Завтра.

– Завтра? Завтра суббота.

– Но мы оба будем там, рано, с диким похмельем, но мы же прокляты ненасытной трудовой этикой, не так ли?

– Да, – согласился я, улыбнувшись. Она поняла меня. Мы были одинаковыми.

– Тогда да. Я принесу тебе кофе, – заявила она, как о свершившемся факте. – Просто скажи «да».

– Откуда ты знаешь, как я пью кофе?

– Потому что я достаточно заботлива, чтобы спросить бариста.

– Это очень мило.

– Не распространяйся об этом.

– Никогда.

– Значит, увидимся утром, – заключила она.

Я кивнул, она улыбнулась, и на этом все закончилось. В тот вечер я понял, что мы с Луной Сото можем быть друзьями. Оказалось, что, открыв глаза на одного человека, можно увидеть и всех остальных.

Илай ныл по поводу лаванды, хотел традиционный крем первой помощи с проверенными отзывами и одобрением врачей. Но я объяснил, что масло лучше, натуральнее и заживет быстрее.

– Если оно не сработает, я дам тебе сто баксов.

­– Я хочу билет на «Жизель», – возразил он.