Unknown

– Это просто невежливо, – раздраженно заверил я ее.

– Я слушаю, – прошептала Мейвен, а затем взяла меня за подбородок и повернула мою голову так, чтобы я видел то же, что и она. – Я просто немного отвлеклась на этого великолепного мужчину.

И он был таким. Великолепный.

Во-первых, он был высоким. Поскольку мой рост был чуть выше пяти и восьми⁷, мне нравились мужчины, на которых можно было равняться. Во-вторых, у него были широкие плечи и широкая грудь - вся эта V-образная форма мужчины, которая мне нравилась. Его ноги были длинными и мускулистыми, растягивая винтажную джинсовую ткань, в которую они были обтянуты, а от того, что он был одет в эти греховно узкие джинсы с рубашкой, блейзером и туфлями Prada, у меня перехватило дыхание. Хорошо одетый мужчина очень возбуждал.

Хотя, честно говоря, дело было не в одежде, а в его глазах. У него были большие, глубокие темно-карие глаза с длинными ресницами, которые я видел только на картинах эпохи Возрождения и в японской манге. Его брови были густыми и выразительными, у него были прекрасные скулы и красивый рот с губами, созданными для поцелуев. Я был поражен не меньше Мейвен, и мы оба, наверное, выглядели простофилями, стоя на кухне, пялясь и пуская слюни. Через несколько секунд она ушла, направившись к нему. Она была ведущей танцовщицей, всегда двигалась грациозно и одновременно мощно, поэтому я даже не стал ждать, пока она доберется до него. Я знал, что он будет очарован в мгновение ока. Вместо этого я вернулся к тому, что делал, хотя во рту у меня пересохло от того, что я смотрел на него.

Я смешивал напитки, когда меня спросили, не нужна ли мне помощь.

Повернувшись, я посмотрел прямо перед собой, затем мне пришлось откинуть голову назад, чтобы встретиться с бездонными карими глазами мужчины, которого я вожделел.

– Простите? – спросил я потрясенно, почти не дыша.

Это было глупо. Я объездил весь мир, видел миллионы потрясающих мужчин, спал с сотнями, танцевал с еще большим количеством, и все же ничто и никто не мог подготовить меня к нему. Что-то в теплоте его взгляда, его улыбке, морщинках от смеха и звуке его голоса, хриплого и низкого, заставило меня захотеть скользнуть прямо в его пространство. Я был уверен, что под его одеждой скрываются километры горячей, гладкой кожи. Мне действительно хотелось провести по нему руками, и это само по себе было откровением.

Обычно мне требовалось время, чтобы заметить людей. Как правило, я не был особо наблюдательным. Я не замечал никого. Не собак и котят, не горы и закаты, и уж точно не дизайнерские туфли, которые я так хотел, но не мог носить, потому что они причиняли боль моим ногам. Эти вещи я замечал. Но люди, особенно мужчины, подкрадывались ко мне незаметно. Когда меня приглашали на свидание, я всегда удивлялся, когда передо мной появлялся тот или иной мужчина. И многие из них были красивы. Даже сногсшибательными. Однажды у меня был роман на одну ночь с итальянским гонщиком, который был признан одним из самых красивых мужчин в мире. Да, он был красив, но красивее, чем x-количество людей на планете? Я всегда удивлялся, кто это определяет. Как можно судить об этом. Никто не знал всех людей на свете, поэтому говорить о том, что кто-то красив, а потом ставить рядом с его именем «в мире», казалось если не гиперболой, то уж точно неинформативным. И я всегда считал, что актеры, актрисы и модели должны быть автоматически вычеркнуты из списка. Конечно, все они были прекрасны, это было само собой разумеющимся. Но в моей жизни встречались великолепные банковские служащие и механики, официантки, которым я советовал немедленно найти агента, потому что они могли бы зарабатывать деньги исключительно на своей костной структуре. После всего этого я был совершенно уверен, что красота - в глазах смотрящего.

В тот вечер я понял, что передо мной стоит мой абсолютный идеал красоты. Удивительно, но карие глаза и каштановые волосы, легкая щетина и застенчивая улыбка совершенно меня ошеломили. Он был каким-то обычным и сияющим одновременно. Я понимал, что мог бы легко пройти мимо него на улице, не удостоив взглядом, и все же в тот момент, глядя на него, я словно ощущал солнечный жар на своем лице.

­– Кто ты – Я едва успел ответить.

Ухмылку, которая появилась тогда, я всегда мог заметить потом, в другой комнате, в толпе, и никогда ее не упускал. В небрежном изгибе губ я видел озорного мальчишку, которым он был раньше.

– Я Илай Кон. – Он протянул мне руку. – А ты - Келсо Харрингтон. Я уже несколько раз имел честь видеть, как ты танцуешь.

Я уже начал понимать его. С любым, кто считал меня одаренным, я мог завязать разговор. В большинстве случаев я убеждался в этом. Потому что, даже если у нас заканчивались темы для разговора, я мог опираться на свою работу.

– Неужели?

– Ага. – Илай опустил глаза, смущаясь, а затем быстро поднял их, встретившись с моим взглядом. – Я следил за твоей карьерой с тех пор, как ты переехал сюда из Нью-Йорка.