Unknown

– Нет. Так нельзя, – проворчал он, начиная расхаживать. – Нельзя менять все сейчас. Мы продавали билеты на «Лебединое озеро» в обратном виде, на деконструкцию, а не на совершенно новую адаптацию. Именно так его рекламировали, именно это вы нам обещали, именно это мы говорили людям. Вы сказали, что будет принцесса вместо принца и лебеди-мужчины, а не совершенно новый пересказ классики! Ты что, издеваешься надо мной? – Последнее он прорычал.

Линкольн был погружен в свое видение, полностью в своей голове, не глядя ни на меня, ни на Сенана, ни на кого-либо еще.

– Теперь принц будет не только выбирать между добром и злом, но и принимать решение между плотской сексуальностью черного лебедя и истинной любовью и преданностью белого.

Конечно, я должен был стать черным лебедем. Плотские утехи явно не входили в колею Сенана. Может, наедине с собой он и был сексом на палочке, но на сцене он мог быть только идеальным белым лебедем.

– Ты не можешь этого сделать! – разъярился Делон.

– И теперь Мейвен будет играть волшебницу, которая хочет принца и уводит его мужские варианты, чтобы заполучить его.

– О, я уверен, что Мейвен без проблем сыграет женщину, которая настолько заблуждается, что хочет сделать гея натуралом, – заверил я его, и сарказм прозвучал громко и отчетливо.

– Заткнись, – приказал мне Сенан. – Как будто ты в состоянии сказать хоть слово о его видении. Тебе повезло, что у тебя еще есть роль. Я говорил Линкольну, что ты слишком стар, чтобы играть...

– А роль, где обычно волшебник и Одиль устраивают праздник, - это что теперь? – Делон рявкнул на Линкольна. – Мейвен будет обновленной Малефисентой? Или ты сделаешь ее больше похожей на ведьму? Будет ли у нее остроконечная шляпа в твоей постановке? Планируешь ли ты изменить и костюмы? Будут ли лебеди в гульфиках и бюстье?

– Я рассматриваю вариант бондажа для черного лебедя и прозрачного комбинезона для Сенана.

Я взглянул на Делона, чье лицо стремительно становилось пунцовым.

– Теперь она великолепна, – сообщил Сенан Делону. – В этой истории ведьма пытается заманить принца с помощью парня, черного лебедя, хотя на самом деле она хочет заполучить принца себе.

– Да! – воскликнул Линкольн, и я задался вопросом, сколько в его видении было наркотиков, а сколько - муза Сенана. – То, что черный лебедь - зло, так устарело. Все возвращается к тому, что черное плохое, а белое хорошее, а я хочу изменить акцент на этом. Теперь черный лебедь - всего лишь пешка, на которую наложено заклятие. Его используют, чтобы заманить принца на темную сторону секса и похоти.

Что? Как оба лебедя могут быть геями, и почему... Мне пришлось остановить себя, чтобы перестать беспокоиться. Не хватало каких-то деталей, но у меня не было желания указывать на них.

– Это будет катастрофа, – сообщил я Линкольну. – Принцесса вместо принца была достаточной переменой для большинства наших покровителей. Вы для них слишком нестандартны.

– Ты идиот, – огрызнулся Сенан.

– Но важнее то, что пресс-релизы уже разосланы, – напомнил я ему, игнорируя Сенана. – Вот в чем проблема - в том, что вы сказали, а не в том, что вы на самом деле делаете.

– Он не ошибается, – рявкнул Делон на Линкольна. – Ты что, совсем спятил?

– Тебе нужно открыться! – крикнул Линкольн. – Наконец-то мы живем в эпоху, когда можно рисковать и...

– Тогда сделайте эти вещи позитивными, измените их полностью, все, а не только отдельные части для шока, и не с нашими покровителями.

Они собирались устроить переполох, вся постановка вдруг повисла в воздухе, но меня это не волновало. Рецензии напишутся сами собой, и все они будут начинаться со слов: «Что, черт возьми, я только что увидел?». Это был полный кавардак, но поскольку мой вклад никак не учитывался, я развернулся и вышел так же быстро, как и ворвался. На полпути по коридору я услышал, как Делон рычит на Сенана, чтобы тот убирался к черту. Я не спешил, но на лестничной площадке остановился и повернулся к нему лицом.

– Что? – усмехнулся он. – Думаешь, я столкну тебя с лестницы? Ради чего? Мне ничего не нужно делать с неудачником, кроме как смотреть, как ты падаешь.

Когда он проходил мимо, я вздохнул, преодолевая желание поставить ему подножку.

– Молодец, Сенан. У тебя все утро ушло на то, чтобы придумать это?

– Уже полдень, – поправил он, желая, чтобы последнее слово осталось за ним.

Он дошел до площадки и повернул налево, чтобы вернуться в тренировочный зал.

Я на мгновение задержался, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце, как вдруг внизу лестницы появился мой любимый человек.

– Что ты здесь делаешь?" – спросил я Илая, так обрадовавшись, что вижу его, что чуть не упал.

Он прищурился и посмотрел на меня.

– Я направлялся в Первый округ, чтобы поговорить с командующим, но хотел остановиться и посмотреть, не случилось ли чего? Ты выглядишь дерьмово.

Скрестив руки на груди, я почувствовал, что мои брови приподнялись.

– Я не о внешности - ты всегда хорошо выглядишь, ты же знаешь, – ворчливо заметил он. – Я имею в виду твое выражение лица. Почему ты выглядишь так, будто собираешься заплакать?