Unknown

– Почему ты выглядишь так, будто съел плохой буррито? – спросил он меня, ухмыляясь как сумасшедший.

– Кажется, в Броди завелся лимон.

Миро пожал плечами.

– Если это правда, то он не переживет Яна. Да ладно. Ты же знаешь.

И не собирался. Он уже давно ходил по тонкому льду, и теперь Шон Пелхэм стал последним гвоздем в его гроб. Потому что да, беглецы оставались в наручниках на рейсах, многие были в кандалах, но не свидетели. Люди, которых мы защищали, не хотели покидать нас или причинять нам вред; они хотели быть в безопасности. Не было никаких причин, чтобы Шон Пелхэм провел свой полет из Сакраменто в Чикаго в наручниках.

Мы с Яном проводили Шона до дома, где он гостил, - по соседству с местом, кишащим полицейскими. Не успели мы подняться на половину подъездной дорожки, чтобы узнать, что происходит, как к Шону подбежали девять девочек - все несовершеннолетние, ни одна не выглядела старше шестнадцати, - и каждая попыталась обнять его сразу.

– Что вы здесь делаете? – обеспокоенно спросил он, пытаясь заключить их всех в свои объятия. – Что, если эти засранцы увидят вас?

Я был так растерян. И не только я.

Это был плохой день, один из худших, потому что вскоре мы обнаружили, как девушки наперебой пытались донести до него информацию, что в другом доме, неподалеку от первого, произошел похожий сценарий. В такие дни я был глубоко обеспокоен состоянием человеческой расы. Именно поэтому у меня было очень мало друзей за пределами правоохранительных органов. Я был склонен разглагольствовать о положении дел, и люди в моей сфере прощали мне эмоции. Все остальные находили мои эмоциональные взлеты и падения утомительными.

Мы стояли с Шоном и его утятами - никто из них не хотел его покидать, - когда к нам подошла специальный агент ФБР из второго дома и заговорила с нами. Оказалось, что люди, живущие за углом от пары, которую мы только что арестовали за торговлю женщинами, - сербские мафиози, содержащие бордель.

– Твою мать! – поразился Ян. – Это же Шаумберг!

Специальный агент Тала Сантос была удивлена не меньше Яна и объяснила ему, зачем они приехали.

– Ваш друг, – сухо сказала она, бросив на нас с Яном взгляд, словно мы не справлялись со своими обязанностями, - вчера вечером отвез всех этих девушек в ближайшую больницу и сказал лечащему врачу, что, по его мнению, они могли пострадать.

– Подождите, – сказал Ян усталым голосом, – он погрузил девять девушек в машину, и никто не видел, как он их увез?

– Судя по всему, как сказала нам Катарина, – она указала на высокую рыжую голову, – когда он выносил мусор, он увидел ее в окне в подвале и пошел проверить... как и полагается, – она закатила глаза. – И поскольку он не мог поговорить с ней через окно, он открыл его ломом, который взял из машины своего друга, чтобы они могли поболтать.

– Вы шутите? – спросил я ее.

Она медленно покачала головой.

– И что тогда?

– Катарина сказала, что она пострадала, как и ее друзья. Он собирался вызвать полицию, но она сказала, что к тому времени, как полицейские приедут, их могут увезти в другое место. Поэтому он поступил единственно разумно: вместо того чтобы предупредить власти, он помог каждой девушке выбраться из подвала, а затем погрузил их в джип своего друга и отвез в неотложку.

– А потом просто вернулись сюда? – крикнул Ян, повернувшись, чтобы посмотреть на Шона. – Ты вернулся? – снова закричал он.

– Я присматриваю за домом, – отозвался Шон, обнимая плачущую девушку. – Там есть растения и рыбы, за которые я отвечаю.

– Конечно, есть, – уныло ответила Сантос.

Я простонал.

Она прочистила горло.

– Сегодня рано утром с нашим офисом связались из больницы, и мы с командой - мы искали этих девочек - получили долгожданную возможность. Девушки приехали на лето по студенческим визам и практически исчезли. Мы вышли на след банды торговцев людьми из Белграда, которая, как мы были уверены, занималась ими, но мы так и не смогли установить имена и лица тех, кто за них отвечает.

– Но теперь вы можете.

– Да, теперь можем. Но девочки согласились говорить только в том случае, если мы вернемся со всеми ними и убедимся, что эти ужасные люди ничего не сделают с их ангелом.

– Ангел? – спросил Ян.

– Шон, – уточнила она, если мы не поняли.

Я взглянул на Яна.

– Он сказал девочкам свое настоящее имя?

– Конечно, сказал, – с отвращением проворчал Ян. – А почему бы и нет? Его никто не учил процедурам.

Сантос добавила.

– Я проверила отпечатки пальцев в доме. Первый набор принадлежал хозяину, девушки сказали, что нет, не он, а когда мы проверили второй набор, появился Корин...

– Петерсон, – подсказал Ян.

– Петерсон, – повторила Сантос. – Но когда мы прогнали его через нашу систему, пытаясь выяснить, кто был их добрым самаритянином, мы ничего не получили, а потом вот вы, ребята, подходите к подъезду, на вас значок. Не так уж и сложно собрать все воедино.

Нет, не сложно.