Стекался в европейскую школу в Токио преимущественно народ бедный, отчасти потому, что в Японии вообще настоящих богачей мало. Но легко было заметить, что жажда знания здесь сосредоточивалась в том шляхетном или самурайском сословии, которое до известной степени заменяет здесь буржуазию, и которое было вконец разорено недавним упразднением старых феодальных порядков. Но совсем вскоре министерство народного просвещения
При этом я имел случай убедиться, как сильно развит в Японии корпоративный или кантональный дух. Несмотря на то, что прежняя феодальная система была уже окончательно упразднена, что уничтожены были даже названия бывших удельных княжеств, выходцы из каждой области составляли, тем не менее, в столице товарищества, сплоченные, и весьма тесно, и поддерживающие живую связь между своими членами структуры. Эти товарищества приняли самое живое участие в юношах, которые внезапно увидели закрытую перед собой «гостеприимную» дверь столичного училища иностранных языков. Многим, но далеко не всем, была, таким образом, представлена возможность продолжать начатое учение. Другие иными путями добыли себе необходимые для того необходимые средства. Большинству, однако же, пришлось вовсе покинуть надежду на дальнейшее ознакомление с европейскими языками и науками. Некоторые же, наконец, стали усиленно стремиться к тому, чтобы окончить в одной из миссионерских школ курс, начатый ими когда-то за счёт правительственных дотаций.
Устройство самих школ по трём западноевропейским языкам (английскому, французскому и немецкому) не представляло никаких практических затруднений, поскольку готовой программы обучения не было выработано ровным счётом никакой! Существовавшие правила и распоряжения на этот счет менялись чуть ли не каждую неделю, так что в каждую данную минуту решительно никто не знал, какие именно порядки следует считать действительными. Учителей приходилось принимать по доверию, хотя и выбор был очень велик. В это время над европейскою торговлею в Японии уже разразился тяжелый кризис. В открытых портах, преимущественно в Йокогаме, находился в наличности чрезвычайно многочисленный контингент европейцев и американцев, болтавшихся безо всякого дела. И каждый из них был бы несказанно рад возможности попасть на государственную службу. Жалованье европейским учителям, которое первоначально было установлено средним числом в три тысячи долларов в год с прибавкою казенной квартиры, упало очень скоро до ста и даже до восьмидесяти долларов в месяц. Нередко в среде учителей попадались вполне компетентные и порядочные люди. Случалось, впрочем, и противоположное. Японцы, вообще, народ доверчивый и ко всему ученому питают к тому же глубокое уважение! Первоначально им и в голову не приходило обставлять свои договоры с иностранными учителями юридическими ухищрениями, крючкотворством или иными формальностями. Несколько горьких опытов заставили их, правда, очень скоро стать на иную дорогу, впрочем, выиграли они от этого не много...