Варвара выступает в поход

Мой гость тем временем уже обшаривал тело.

– Так, что я вижу: пару недурственных амулетов. Из чего заключаем, что наш гость – сам не маг, но – был сюда послан человеком, магии не чуждым. Один из амулетов позволил ему пройти сквозь все здешние заклинания и не отметиться нигде, а второй – укрыться в невидимости до времени. Думаю, он смотрел твой танец, а как ты закончила, пришёл сюда, и ждал. Он не видел, что мы пошли сюда вдвоём, а услышать меня не мог – когда мне нужно, я бесшумен. Вопрос: кому ты успела насолить?

– Я не знаю, – меня продолжало колотить.

Всё происшедшее не укладывалось вообще ни в какие рамки. Ни в здешние, ни в прежние. Что Барбара умеет бить, я убедилась, а что убивать – не подозревала. Что ещё я узнаю о себе?

Раньше мне иногда хотелось убить кого-нибудь, особо ненавистного. Но потом я понимала, что проще перестать ненавидеть. Дешевле и выгоднее. У каждого, даже самого распоследнего мудака, есть мать, а то и жена, и дети, или муж, или отец, или кто там ещё. И зачем им такое горе? Уже достаточно, что мудак в семье. А это вот что я сделала?

Брат Ночной страж пошёл наверх и потащил тело за собой.

– Скажи, бывают места, куда нечасто заглядывают?

– Да вряд ли. Людей в доме очень уж много.

– Тогда куда его деть? Если нельзя туда, где не найдут, потому что нет такого места, то нужно – наоборот, где найдут. Сейчас я сделаю кое-какую маскировку, и мы его положим… куда?

Ближе всех к лестнице была комната Вороны, и он толкнул дверь. Дверь отворилась, внутри было темно.

С непередаваемой усмешкой Ночной страж затащил тело к Вороне и оставил на ковре.

– Вот удивится-то, да? Это чья комната?

– Вороны.

– Годится. Пусть знает, что у неё дыра в охране размером вот с этот дом, – жёстко сказал парень, и глянул на меня. – Так, пошли к тебе. Нужно поговорить.

26. Феникс с львиными зубами

В моей комнате он заглянул в каждый угол, и в сено под простынями, и даже допрыгнул до окошка.

– И что ты там увидел? – нервно рассмеялась я.

– Чего не увидел, – покачал он головой. – Не увидел ни одного подслушивающего или ещё какого артефакта, и чар тоже не почуял.

– А у тебя прямо чутьё? – не поверила я.

– Да у тебя тоже, ты только почему-то не пользуешься. На лестнице ведь сработало. И поэтому мы сейчас сядем, и ты, как на духу, расскажешь – кому ты успела перейти дорогу.

Он сделал ещё один круг по комнатке – и сейчас я поняла, для чего. Закрывает от подслушивания, ставит разновидность защиты. Что, я тоже так умею?

– Напомни, почему я должна что-то тебе рассказывать? – спросила я, не сводя с него глаз.

Он же остался доволен установленными защитами, размотал с лица свой шарф – вот, больше всего это похоже на шарф – и сел рядом со мной.

– Например, чтобы я не рассказал никому, кто убил наёмного убийцу.

– И как ты убедишь меня, что не расскажешь?

Вот честно, рассказать ему всё прямо чесался язык. Всё о моей здешней ипостаси, конечно. Но все страхи последних дней как выскочат, как выпрыгнут, да как встанут вокруг меня во весь рост! Ну, расскажу. И что будет? Сознательно я его убить не смогу, если что вдруг. А чтоб тело само отреагировало – это тоже нужна подходящая ситуация.

– А я не буду тебя убеждать, нет у меня такой власти – убедить тебя. Пойми, прекраснейшая, – о, я снова прекраснейшая, надо же, – я могу просто заставить тебя говорить. И скорее всего, у меня получится, как бы сильна ты не была. И ты просто всё расскажешь.

– Может, это я заставлю тебя? Попробую. Что ты здесь делаешь так удачно?

– Тобой любуюсь, уже говорил. Но я не ожидал, что прекрасный феникс окажется с львиными зубами.

Я невольно вообразила себе птицу – такую, всю изящную, с длинным огненным хвостом – и с львиными зубами. Львиных зубов я в жизни не видела, но видела кошачьи, и увеличила их мысленно до размеров льва. Мне понравилось, и я нервно захихикала.

– Итак, дева-маг изрядной силы почему-то скрывается в доме утех. От кого? И если она скрывается, то почему выходит танцевать в общий зал? Где твои родные, почему они это допустили?

– Они… погибли.

– Как ты выжила?

– Я не знаю. Меня похитили из дома накануне нападения, опоив сонным зельем.

– И из чьих же рук ты взяла то зелье?

– А вот этого я уже не скажу, потому что сама не знаю. Не помню. Не помню ничего. Мне сказали, кто я, но… вдруг это неправда? Я уже не знаю, кому верить.

Он принялся водить руками в нескольких сантиметрах от моего лица. Руки заискрили зелёным.

– Да, ты не та, за кого себя выдаёшь, – бескомпромиссно сказал он.

– Почему не та? Вполне та, просто ничего не помню. Факты, которые мне изложили, совпадают.

– Потому что заклинание не ошибается. Смотри. Есть в тебе ментальная сила? Вроде есть, должна понять.

Он раскрыл ладони, они вновь заискрили зелёным… и я поняла. Да, я поняла, как это сделать. Тут же наставила руки на него… и получила ровно то же самое. Да ещё какое! Невероятной красоты изумрудное сияние.

– Сам такой, – я стряхнула ладони, их захотелось помыть.