Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

О том, как воспринималась в этом кругу сложившаяся ситуация, говорят советы Мефодия Брюховецкому. Сохранилось письмо Мефодия, адресованное гетману, которое затем попало в руки Дорошенко, и он прислал его копию к воеводе, чтобы скомпрометировать епископа[1088]. Отсутствие оригинала письма и обстоятельства его передачи вызывали у исследователей сомнения в подлинности документа

[1089]. Более достоверным представляется свидетельство нежинского протопопа Симеона, близкого ранее к епископу. Это свидетельство представляется тем более достоверным, что содержавшимся в них советам гетман не последовал. По свидетельству Симеона, епископ советовал послать к А. Л. Ордину-Нащокину киевского полковника Василия Дворецкого, чтобы узнать, «для чего он идет», а тем временем следует собрать на границе войско, чтобы «с Москвы бояр в Малороссийские городы не пущать»[1090]

. Ясно, что от приезда А. Л. Ордина-Нащокина ожидали самых неприятных неожиданностей. Мефодий даже выражал опасения, что гетмана могут выдать полякам. Как представляется, именно после известий о скором приезде А. Л. Ордина-Нащокина у гетмана Брюховецкого сложилось решение начать тайные переговоры с Дорошенко. По свидетельству такого осведомленного современника, как автор «Летописи Самовидца», от имени Дорошенко выступал митрополит Иосиф Тукальский, который через Якубенка, наместника Пивского монастыря, заверил, «так писмами, як и словесно», что Дорошенко откажется от гетманства в пользу Брюховецкого, «жеби вкупi зоставало козацтво»[1091]. Как представляется, важную роль имело и другое обстоятельство. Брюховецкому дали понять, что Крым и Османская империя не будут вести себя пассивно перед лицом происходящих событий, как полагал А. Л. Ордин-Нащокин, а, наоборот, гетман может получить от них помощь в случае его выступления против России. В пользу этого говорят шаги, предпринятые гетманом сразу после того, как такое решение было принято.

По свидетельству «Летописи Самовидца», старшинская рада собралась в Гадяче «о Богоявлении», т. е. в начале января 1668 г., и здесь было принято решение «отступити от его царского величества и по орду слати, и воевод, и Москву з городов отсилати, албо с ними битися, ежели би не уступали з городов»[1092]. По свидетельству протопопа Симеона, на раде, где собрались все полковники и судьи, читались присланные Брюховецкому «листы» (документы посольства Е. Ладыженского?), которые свидетельствовали, что царь «на то ж Украйны разоренье и хана крымского призывал»[1093]

. Как представляется, и гетман, и полковники не были столь наивны, чтобы поверить в слухи о намерении двух монархов истреблять жителей Украины по обеим сторонам Днепра. Но опасность ликвидации казацкого строя на Левобережье вполне могла представляться им реальной после существенного ограничения автономии гетманства по Московским статьям 1665 г. По-видимому, они полагали, что именно для этого и прибудет в Киев А. Л. Ордин-Нащокин с войском.

После принятия решения были отправлены послы – писарь С. Гречаный к хану с просьбой о помощи и Григорий Гамалея – к султану, «же би его принял под свою борону»[1094]. Как показывает ход последующих событий, гетман обратился за помощью на Запорожье. Послы были направлены и в Чигирин, где старшинская рада приняла решение «по обе стороны Днепра жителям быть в соединении и жить бы особно и давать дань турскому царю и крымскому хану… и чтобы под рукою великого государя и королевского величества отнюдь не бывать, а турскому б царю и крымскому хану оборонять их»[1095]. Так обрисовался план перехода гетманств по обеим сторонам Днепра под османский протекторат, что предполагало их выступление и против России, и против Речи Посполитой. Первоначальной задачей стало освобождение Левобережья от русской власти.