Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Сразу после решений рады открытого выступления против русских гарнизонов в городах Левобережья не последовало. В Гадяче ждали прихода отрядов из Запорожья и известий о татарской помощи. Начавшиеся повсеместно воинские сборы объяснялись необходимостью организовать оборону края от татарских набегов. Однако уже в начале января отношения русских властей с населением серьезно осложнились. П. В. Шереметев сообщал царю, что повсеместно мещане записываются в казаки и отказываются нести расходы по содержанию русских гарнизонов («по ок ла ду денег и хлеба не дают и впредь давать не хотят»), и это делаетс я с одобрения местной старшины и приближенных гетмана[1096]. С середины января к Шереметеву стали приходить сообщения от воевод не только об отказе от уплаты налогов, но и о повсеместном вооружении населения («с ружьем в день и в ночь стоят»), которое ставит на городских укреплениях свои караулы, и о приходе в разные города Левобережья больших отрядов запорожских казаков. Одновременно воеводы сообщали, что обращения к Брюховецкому остаются безрезультатными, а прилуцкий полковник Лазарь Горленко прямо заявил, что записывает мещан в казаки по распоряжению гетмана

[1097]. В следующей отписке, отосланной 31 января, киевский воевода уже писал, что «около Нежина и Батурина чинятца бунты великие»[1098]

.

Реакцией на эти сообщения стала царская грамота Брюховецкому от 6 февраля 1668 г.[1099] с яркими следами стиля, характерного для документов, вышедших из-под руки начальника Малороссийского приказа. Грамота начиналась суровым выговором гетману, допустившему достойные глубокого сожаления беспорядки. «Верность надобно, – поучал он гетмана, – держати на деле, а не на языке». Его возмущала неблагодарность народа, который избавлен от «насилия» со стороны поляков и огражден на будущее «нерозорванным миром». Происшедшие действия говорят о явном отступлении жителей Левобережья «не точию от подданства службы, но и от веры християнские». Действиям людей, которые «под злое бусурманское иго поддаютца», будут решительно противостоять и царь, и король «обоими нашими государствы… всеми силами».

Несмотря на всю остроту употребленных формулировок, следует констатировать, что в Москве не понимали ни размаха происходящих событий, ни тем более роли в них Брюховецкого. Здесь полагали, что все наладится после очередного сурового выговора гетману.

Вместе с тем начавшиеся волнения были явным препятствием на пути к осуществлению задуманных в Москве широких внешнеполитических планов. Поэтому А. Л. Ордин-Нащокин готов был внести некоторые коррективы в русскую политику на Украине. Так, в грамоте сообщалось, что на Украину послан И. А. Желябужский с текстом Московского договора. Гетман и епископ Мефодий должны были созвать съезд, на котором документ был бы публично зачитан. Это, очевидно, должно было положить конец распространению неприятных слухов.

В грамоте также говорилось о том, что если есть причины для недовольства, следовало бы отправить царю «явное челобитье от всех малороссийских жителей», и оно «бы милостиво было принято». Наконец, в грамоте выражалось согласие на то, чтобы сборы на содержание ратных людей производили не русские воеводы, а гетманские власти «по их обычаю». Эта часть документа еще раз показывает, что в Москве не понимали всей серьезности положения и рассчитывали всё уладить с помощью самых незначительных уступок. При этом А. Л. Ордин-Нащокин рассчитывал на содействие епископа Мефодия, которым он еще недавно так явно пренебрег. И. А. Желябужский должен был сначала поехать к Мефодию и вручить ему 100 руб. и лишь затем направиться к Брюховецкому[1100].

Вряд ли такой шаг мог оказать воздействие на развитие событий. К тому же он запоздал. Когда 12 февраля царская грамота была доставлена в Севск[1101], все Левобережье было уже охвачено восстанием. Восстание началось в Гадяче. Записанные в разное время рассказы двух очевидцев, немецких офицеров[1102], позволяют восстановить картину событий. Говоря о необходимости готовиться к войне с Крымом, гетман постепенно собрал в Гадяче и вокруг него большое войско. Пришел и кошевой Иван Белковский с большим отрядом запорожцев. Когда собралось 8-тысячное войско, Брюховецкий потребовал у воеводы вывести гарнизон из города, гарантируя ему безопасность. Однако при выходе из крепости у городских ворот на ратных людей напали казаки. 120 стрельцов и солдат было убито, попавшие в плен закованы «в колодах».