Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

По стране стали рассылаться «прелестные листы» Брюховецкого с призывом к восстанию. Сохранился попавший в Москву текст воззвания, отправленный им в Новгород-Северский. В этих воззваниях то, что было предметом тайной агитации, было теперь провозглашено открыто. Решение о решительном разрыве с Россией, принятое «с общего всей общины Войска Запорожского совету», мотивировалось тем, что Речь Посполитая и Россия достигли между собой соглашения о том, «что с обеих сторон Украину, отчизну нашу милую, разорети, пустошити и ни во что, всех великих и малых на ней жителей, выгубив, оборотити». Чтобы спастись от такой участи, старшина приняла решение разорвать с Россией и заключить «братолюбный союз» с казаками Правобережья. Гетман призывал получателей воззвания очистить свой город от русского войска, «не сумниваясь ни в чем»[1103]. В другом письме, от 11 февраля, отправленном в г. Колонтаев, утверждалось, что русские власти хотят истребить и жителей Слободской Украины, чтобы на местах их проживания «дикие поля были»[1104]. Со временем перечень обвинений всё более расширялся. В грамоте, отправленной 14 февраля на Дон, уже говорилось о замыслах правящих в Москве бояр всех донских и запорожских казаков «аки скот в Сибирь загнать», а на их землях поселить «оскуделых ляхов». В том же письме говорилось, что в Москве, договорившись с поляками, отступили от православной веры: «приняли унею и ересь латынскую, егда и ксендзом в церквах служити произволили». И патриарха Никона низложили за то, что он призывал «дабы не присовокуплялись к латинской ереси»

[1105]. Воззвания эти, авторитетно подтверждая правильность слухов о заключении русско-польского соглашения, направленного против казаков, убеждали жителей Левобережья в том, что им следует немедленно взяться за оружие, чтобы избежать всеобщего истребления.

Уничтожение русского гарнизона в Гадяче стало началом восстания. Отсюда в разные стороны направлялись гонцы с соответствующими «листами» от гетмана. Из подробного рассказа о событиях, происходивших в Глухове[1106], видно, что хотя уже 8 февраля в город пришел большой отряд казаков, разместившийся в «большом городе», само восстание началось лишь 10-го, когда в Глухов приехал с «листом» от Брюховецкого сотник Филипп Уманец[1107]

. Вместе с тем из этого описания видно, что не везде происходившие события имели такой драматический характер, как в Гадяче. Глуховского воеводу просили мирно уйти из города вместе с гарнизоном. Уговаривать воеводу приезжал сам глуховский протопоп Иван Шматковский. Лишь после того, как стоявшие в «малом городе» драгуны стали разбегаться, казаки ворвались в крепость, но при этом «никого до смерти не убили и не секли». Под караул взяли только воеводу и «начальных людей», а всех остальных отпустили.

К сожалению, о том, что произошло в других городах, мы располагаем лишь отдельными отрывочными сведениями. Можно лишь определенно утверждать, что целый ряд крепостей восставшим сразу занять не удалось, и началась борьба между ними и русскими гарнизонами в крепостях. Так как восстание застало русское правительство врасплох и оно не могло оказать своим гарнизонам быстрой помощи весной 1668 г., восставшие постепенно овладевали одним городом за другим. Так, 29 февраля 1668 г. был взят штурмом Новгород-Северский, в конце февраля, по-видимому, в руки восставших перешла и Сосница[1108]. В марте в руки восставших попали Прилуки[1109]. В «Великий пост» капитулировал гарнизон в Лубнах, после того как у него «воду отняли»

[1110].

Вместе с тем такими городами, как Переяслав, Нежин, Чернигов, восставшим так и не удалось овладеть. Об осаде Переяслава нам не известно почти ничего, немногим более об осаде Чернигова, сохранилось лишь описание смелой вылазки гарнизона, когда после боя «на Десне на перевозе» сам черниговский полковник Демьян Многогрешный «скинулся в реку Десну с лошадью»[1111]. Гораздо больше нам известно об осаде Нежина. Гетман Брюховецкий придавал, по-видимому, взятию этого города особо важное значение. В марте – апреле к Нежину были направлены Переяславский, Прилуцкий и Миргородский полки[1112]

. В Нежин были присланы служившие гетману отряды «немец» и «поляков», пушки для обстрела крепости «поставили на колокольнях»[1113]. Туда привезли и показали воевод из взятых крепостей, но это не заставило гарнизон прекратить сопротивление[1114]. Неоднократные штурмы были отбиты с большими потерями для осаждающих[1115].