Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

К этой группе сообщений исследователь присоединил обнаруженный им в Архиве Министерства иностранных дел Франции проект соглашения, предложенный русским посланником П. И. Потемкиным королеве-регентке Марии 6 и 7 марта 1667 г. Он предлагал: 1) заключить «вечный» союз между Россией и Испанией; 2) содействовать браку одной из сестер императора с царевичем Алексеем; 3) поддержать совместно с императором избрание царевича на польский трон; 4) царевич примет католицизм, а Речи Посполитой будут даны гарантии, что она не будет объединена с Россией под властью одного монарха; 5) царь окажет всякую помощь Австрии в случае нападения на нее османов; 6) царь предоставит в распоряжение австрийских и испанских Габсбургов 40-тысячную армию[1466]

.

В мае 1668 г. проект соглашения стал известен разным европейским кабинетам. 4 мая о нем писал из Варшавы своему правительству Пьер де Бонзи. 7 мая текст соглашения был приложен к одному из писем курфюрста Фридриха Вильгельма, скоро узнало о нем и шведское правительство[1467]

. З. Вуйцик отметил, что сохранившиеся в русском архиве материалы посольств в Австрию и Испанию таких материалов не содержат. Они, правда, могли находиться в особых тайных наказах, которые впоследствии погибли, но такие тайные наказы не упоминаются в описи архива Посольского приказа 1673 г.

К тому же при сопоставлении этих известий со статейным списком посольства И. А. Желябужского возникает ряд несоответствий. Так, никакой секретной аудиенции у императора статейный список не знает. Император встречался с послами только на приеме 14 октября и на отпуске 7 ноября[1468]

. В русской дипломатической практике бывали случаи, когда содержание тех или иных встреч фиксировалось в особых документах, но сам факт таких встреч в статейном списке обязательно отмечался. Во-вторых, следует отметить краткость пребывания русского посольства в Вене (с 3 октября по 7 ноября), с тем что собственно переговоры с советниками императора, когда только и могли быть оглашены условия соглашения, начались только 25 октября. Думаю, что для определения отношения к предложениям такой важности, если бы они действительно были сделаны, потребовалось бы значительно больше времени. Наконец, обращает на себя внимание, что в статейном списке среди записанных посланником слухов читается, что «ныне, де, цесарь мыслит, хочет посылать к великому государю… свататься сестрою своею за государя царевича»[1469]

. Если бы предложение о таком браке было сделано официально и на него последовал официальный ответ, как об этом говорится в «Gazette», то вряд ли подобное сообщение могло появиться в статейном списке. Скорее в нем можно видеть распространение слухов, возникших с появлением публикаций и достигших до Желябужского, когда он в декабре 1667 г. ехал в Россию через Литву.

Несоответствия возникают и при сопоставлении этих данных со статейным списком посольства П. И. Потемкина в Испанию. Указание, что проект соглашения был передан королеве-регентке 6 и 7 марта н. ст. 1667 г., является явно неверным. Судя по статейному списку, 7 марта (не нового, а старого стиля) произошла лишь официальная аудиенция, во время которой была торжественно вручена лишь царская грамота, а письменное изложение русских предложений было передано королеве 5 апреля[1470]. Обращает на себя внимание и то, что после передачи этих предложений ни королева, ни ее министры вообще не встречались с русскими посланниками.

Обращает на себя внимание и быстрое появление сообщений о секретных русско-австрийских переговорах не где-нибудь, а во французской прессе. Всё это дает основание видеть в проекте соглашения Романовых и Габсбургов плод творчества французских политиков. Задуманная мистификация преследовала, как представляется, две цели. С одной стороны, сообщения о таком соглашении могли настроить против русского кандидата шляхту, с неприязнью относившуюся к Габсбургам. С другой – таким путем можно было побудить и враждебные Габсбургам государства выступить против выбора царевича. Всё вместе создавало впечатление, что Алексей Михайлович готов на самые большие жертвы, чтобы добиться избрания своего сына польским королем, и что шляхта может его избрать. Как увидим далее, это вызвало сильное беспокойство таких соседей Речи Посполитой, как Швеция и Бранденбург, которые стали предпринимать усилия, чтобы этого не допустить и обеспечить себе какую-то международную поддержку на случай, если это всё же произойдет.