Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Пока шла эта переписка, начались интенсивные сношения литовских политиков с А. Л. Ординым-Нащокиным. Как сообщал царю глава Посольского приказа в начале октября[1535], «в разных числех» он получил письма от архиепископа гнезненского, гетмана М. Паца и референдаря К. П. Бжостовского со «словесным приказом», что Речь Посполитая, несмотря на сопротивление подкупленных другими державами сенаторов, готова возвести на трон царевича, если будут одобрены выработанные в Варшаве условия, на которых новый правитель мог бы получить власть. Следуя своей линии, А. Л. Ордин-Нащокин предлагал провести переговоры в Курляндии, где «все тайные дела к вечному миру совершены будут».

Однако политики «промосковского» лагеря не могли ждать, тем более что перспектива переговоров в Курляндии не вырисовывалась ясно, особенно когда от участия в съезде отказались шведы[1536]. В этих условиях глава «промосковского» лагеря литовский канцлер К. Пац предпринял решительную попытку выяснить положение дел. Об имевших место переговорах сохранился коллективный доклад членов посольства царю[1537]

. Посланец К. Паца и других неназванных сенаторов подстолий жмудский, снова назвав уже фигурировавшие в переписке с А. Л. Ординым-Нащокиным условия (возвращение земель, выплата «великой казны» на войско, «великие дачи» сенаторам и др.)[1538], заявил, что если царь примет эти условия, то они «на нынешнеи конвакации в крепость положат и явно всем скажут, что склонение иметь будут ко государю царевичю». В противном случае «обиранье на олекцыи от царского величества отдалитца».

По их признанию, послы стремились дать ответ в возможно более мягкой форме («не жесточа»), но суть его была вполне определенной. Вопрос о выборах на польский трон царь «положил на волю всемогущего Бога», а тот, кто будет избран, того царь «за брата имети будет». Это означало, что царь не станет отстаивать на выборах кандидатуру царевича, и именно так этот ответ поняли литовские политики. Как установил З. Вуйцик, в декабре 1668 г. Пацы заключили соглашение с Карлом Лотарингским о поддержке его кандидатуры на предстоящих выборах[1539].

Вскоре после проведенных переговоров глава Посольского приказа снова обратился к царю, убеждая его не высылать в Варшаву послов для участия в предвыборной борьбе. «И ныне, государь, по ведому из Варшавы, – писал он, – к позору бы тот поезд был»[1540]

. На этот раз Алексей Михайлович не настаивал. И ему, и его советникам стало ясно, что польско-литовская сторона выдвигает неприемлемые для русской стороны условия и упорно на них настаивает.

Хотя вплоть до весны 1669 г. среди шляхты, особенно литовской, были многочисленные сторонники царевича, хотя время от времени снова распространялись слухи о больших обещаниях царя и даже о том, что церковный собор якобы разрешил царевичу переменить веру, борьба за польский трон с русской стороны осенью 1668 г. была окончена, и она завершилась очевидной неудачей.

Значение этой неудачи не ограничивалось тем, что не удались планы возведения царевича на польский трон. Неудача была более глубокой. Выдвигая кандидатуру царевича, А. Л. Ордин-Нащокин и находившийся в то время под его влиянием Алексей Михайлович рассчитывали, что магнаты и шляхта Речи Посполитой выберут царевича, чтобы скрепить тем самым русско-польский союз. Но ход событий показал, что в Варшаве и Вильно этому союзу не придают того значения, какое придавал ему А. Л. Ордин-Нащокин. Показал это и ход последующих событий, когда весной – летом 1669 г. решался вопрос о выборах нового польского монарха. В своих записках, написанных перед заключением Андрусовского перемирия, он доказывал, что благодаря заключению такого союза Алексей Михайлович сможет влиять на судьбы польского трона, с союзником будут советоваться, кого избрать новым польским монархом, но расчеты эти оказались нереальными. Никто не проявил желания советоваться с царем по этому поводу. В обширной публицистике 1668–1669 гг. при взвешивании шансов разных кандидатов (Нейбурга, Карла Лотарингского, «Пяста») вовсе не шла речь о том, способен ли кто-то из кандидатов сохранить (или укрепить) русско-польский союз.