Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Для этого комендант воспользовался приездом к нему гонца киевского воеводы М. Сипягина, который сообщил о заключении Андрусовского мира и доставил ему «лист» от комиссаров[795]. Через гонца комендант просил воеводу написать в Сечь, «чтоб кошевой с казаками ходил войною в крымские городы», но главное, он просил обеспечить конвой для подкреплений, которые комендант хотел бы направить в Чигирин. Кроме того, он предлагал послать русские войска, чтобы очистить от «бунтовщиков» «полские городы», а также послать русские войска и казаков «на выручку» Чигирину. По его соображениям, на Украину должно было быть послано 5-тысячное войско. Таким образом, киевскому воеводе предлагалось развернуть масштабные военные действия на Правобережье, и это в то время, когда комендант откровенно сообщил, что «с Полши, де, он помочи себе не чает, потому что, де, поляки без сейму на Украину не пойдут»[796]

. 20 февраля в Киев приехал посланец из Белой Церкви с просьбой Чигирин «озапасить хлебом и фетилем»[797]. В таких условиях посылка войск на Правобережье была шагом рискованным, и в Москве на это не пошли. В грамоте от 6 марта 1667 г., посланной из Москвы в ответ на сообщение П. В. Шереметева, ему предлагалось ограничиться посылкой в Белую Церковь «зелья» и «фитиля» «по рассмотрению». Одновременно в Москве попытались использовать коменданта в своих интересах. После заключения перемирия на отошедших по этому соглашению к России землях Переяславского полка в городах Золотоноша и Песчаное продолжали находиться участники Переяславского восстания, сторонники Петра Дорошенко, которые не признавали власти ни русского правительства, ни гетмана Брюховецкого. Комендант, как указывали из Москвы Шереметеву, должен был предложить этим казакам «королевские стороны» оставить города и уйти за Днепр. Такие переговоры, даже если бы они оказались безуспешными, позволили бы получить сведения о том, что в этих городах происходит. В грамоте указывалось, что если увещания коменданта не подействуют, на эти города будут посланы войска, поэтому, пока положение не прояснится, киевский воевода не сможет оказать помощь Чигирину[798]

.

Этот текст, характеризуя предложения и планы русской стороны, одновременно показывает, как русское правительство пыталось решать сложные проблемы, возникшие в связи с тем, что за Днепром, у русской границы, как она устанавливалась Андрусовским договором, располагались владения Правобережного гетманства, на которые действия договора распространялись лишь формально и глава которого в заключении этого соглашения не участвовал.

В начале 1667 г. в Москве находилось посольство от гетмана Брюховецкого во главе с каневским полковником Я. Лизогубом. Сообщая уже известные в Москве сведения о присяге Дорошенко крымскому хану и истреблении польских войск на Правобережье, послы просили о присылке войск для организации похода на Чигирин, «чтобы на те городы изменничьи пошли и вконец бы разорили». На это в Москве не пошли. В ответе от имени царя гетману предписывалось, чтобы «он отнюдь на тое сторону Днепра не ходил и не посылал»[799]

. Это, однако, не решало существующих проблем. 18 марта киевский воевода получил от Иннокентия Гизеля «листы» Дорошенко, не оставлявшие сомнений в его враждебной реакции на заключение Андрусовского мира.

В «универсале» от 3 марта 1667 г., обращенном ко всему Запорожскому Войску, гетман свое сообщение об этом мире сопроводил словами: «О нашу шкуру идет и гроза силою». Он призывал всех казаков быть в боевой готовности и ждать приказа[800]. Однако, несмотря на напряженный характер сложившегося положения в первые месяцы 1667 г., в Москве не предпринимали каких-либо шагов для установления контактов с Дорошенко. В ответ на предостережения посланца из Белой Церкви не верить «льстивым словам» Дорошенко П. В. Шереметев писал Яну Стахорскому, что правобережный гетман – «вор и изменник», «ни в чем ему отнюдь верить нельзя»[801]

. За это заявление никаким порицаниям из центра киевский воевода не подвергся.

Всё это, однако, не означает, что русская политика в эти первые месяцы 1667 г. была пассивной. Напротив, власти в Киеве постарались использовать заключение Андрусовского договора для укрепления русских позиций на Левобережье, обращаясь в «переяславские города», чтобы они вернулись под власть царя, а «к вором и к изменником к Дорошенку с товарыщи не приставали», и к концу марта жители Золотоноши и Песчаного принесли присягу, а за ними последовали жители Домонтова и Ирклиева. «Пущие завотчики и изменники» ушли из этих городов за Днепр[802].

В Москве главные усилия были направлены на подготовку русско-крымского мирного соглашения. Если бы этой цели удалось достичь, Дорошенко, лишенный татарской помощи, не представлял бы серьезной опасности, и переговоры с ним, если бы это потребовалось, можно было бы вести в качественно иной ситуации.