Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Эти перемены, как представляется, не остались без влияния и на политику русского правительства по отношению к Левобережному гетманству. Хотя напряженность, так резко проявившаяся в начале лета, к концу лета спала, почва для новых кризисов сохранялась, так как причины недовольства не были устранены. Левобережная старшина, своими действиями положившая конец начавшемуся движению, продолжала быть недовольной существующим положением, но, по-видимому, рассчитывала, что события, происходившие на Украине в начале лета, должны побудить русские власти пойти на уступки. В конце июля в Москве стало известно о результатах совещания, собравшегося в Гадяче. На совещании было решено направить царю коллективную челобитную с жалобами на то, что им от русских воевод «разоренье чинитца великое». Челобитная была отправлена к царю «за руками», т. е. с подписями участников, «с войсковым обозным». Всё это сопровождалось заявлением, что с воеводами полковники никакие вопросы в дальнейшем обсуждать не будут[944].

Посылка в Москву такой челобитной говорит о том, что к концу лета 1667 г. левобережная старшина еще рассчитывала добиться своих целей путем соглашения с русским правительством. Вместе с тем сам характер предпринятых шагов, как представляется, говорил о том, что поведение старшины в последующее время будет зависеть от реакции в Москве на челобитную. Нет оснований полагать, что такая челобитная могла встретить в Москве позитивную реакцию. В начале июня, когда положение было достаточно сложным и напряженным, А. Л. Ордин-Нащокин не хотел слышать ни о каких уступках, тем более не могла о них идти речь тогда, когда напряжение спало. Отрицательный ответ на челобитную должен был стать важным шагом на пути к возобновлению и углублению кризиса в отношениях между русской властью и населением Левобережья.

Во второй половине 1667 г. начался новый важный этап русско-польских дипломатических контактов, связанный с переговорами, которые вели в Москве «великие послы» Речи Посполитой. Инструкции польско-литовским дипломатам титулярному воеводе черниговскому Станиславу Казимиру Беневскому, референдарю литовскому Киприану Павлу Бжостовскому были составлены к 30 мая н. ст., вскоре после того, как завершил работу сейм, ратифицировавший Андрусовский договор[945]

. Посольство должно было получить от царя ратификацию Андрусовского договора, а кроме того, послы получили полномочия договариваться относительно общих действий против «поганых» и украинских казаков, которых общими силами следовало принудить к повиновению[946]. Послы должны были добиваться, чтобы шляхте, чьи имения оказались на отошедшей к России территории Смоленщины, было либо разрешено вернуться в свои имения, либо выплачена за них денежная компенсация. Кроме того, следовало добиваться, чтобы русская сторона согласилась на то, чтобы всем мещанам, находящимся на русской территории, было разрешено вернуться на родину. Но главное место на переговорах должен был занять вопрос о заключении между государствами военно-политического союза. Одновременно оба государства должны были достичь договоренности, как оторвать казаков Правобережья от союза с «бусурманами» и добиться их подчинения

[947].

Положение Польско-Литовского государства было трудным. После разгрома коронной армии на Правобережье страна не была готова к ведению большой войны и стремилась ее избежать. Эту цель преследовали дипломатические миссии, отправленные в начале 1667 г. в Стамбул, Бахчисарай и к татарским войскам на Правобережье.

Направленное в Стамбул «великое посольство» во главе с И. Радзейовским должно было поставить султана в известность о заключении Андрусовского договора, объясняя, что правительство было вынуждено пойти на этот шаг после вероломного нападения татар. Одновременно посол должен был разъяснять, что этот договор не направлен ни против кого и крымскому хану король и царь предлагают установить дружеские отношения. Наконец, великий посол должен был заявить, что государства, заключившие договор, общими силами подчинят себе казаков и те не будут предпринимать набеги на земли Османской империи[948].