Волчица и пряности. Том I

Наверное, ей завязали глаза и не снимали повязку весь день. Похоже, когда люди из Милоне ворвались на склад, Холо решила, что это Лоуренс, и сказала нечто, предназначенное лишь ему, потому и успокоиться не могла — стыдилась теперь. Его охватило ликование: выходит, стоило прийти за ней самому — и встреча прошла бы так, как он надеялся.

Лоуренс осторожно положил ладони на тоненькие пальцы, вцепившиеся в его сюртук, и слегка сжал их. Холо поупрямилась ещё немного, не желая разжимать пальцы, но быстро ослабила хватку. Даже волчьи уши поникли — чуть раньше они грозно топорщились из-под капюшона. На лице её, только что искажённом гневом, теперь отражалась обида.

Обладай он сокровищами всего мира, и тогда бы ничего не смог здесь поделать.

— Как я рад, что ты цела и невредима!

Глаза, ещё секунду назад метавшие молнии, медленно закрылись, и Холо слегка кивнула в ответ, лишь губы её по-прежнему были крепко сжаты.

— Пока зерно у тебя, смерть мне не грозит, — вымолвила девушка и, не отнимая у Лоуренса рук, ткнула его кулаком в грудной карман.

— Порой девушкам грозит кое-что пострашнее смерти, — он привлёк Холо к себе.

Волчица, не сопротивляясь, уткнулась подбородком ему в плечо, и только тут он понял, до чего же она лёгкая — гораздо легче джутового мешочка с зёрнами хлеба.

Шёпот, в котором слышались лукавые нотки, вдруг обжёг его ухо:

— Хи-хи. Моему очарованию подвластны и люди: всё одно — самцы. Хоть и нет среди людей достойной мне пары.

Холо отодвинулась, на губах её заиграла привычная, знакомая Лоуренсу улыбка.

— А тот, кто пожелает меня тронуть, сразу бледнеет от страха, лишь я скажу, что у него отвалится, — она хихикнула, из-под бледно-розовых губ блеснули два клыка.

В самом деле, от таких слов у любого душа в пятки уйдёт.

— Но один оказался не из пугливых.

Улыбка вдруг погасла, лицо Холо будто окаменело. Холодная ярость, совсем не похожая на прежнюю, вдруг овладела Волчицей.

— Угадай, кого я увидела среди преследователей в ту ночь.

Выражение гадливости — иначе и не скажешь — исказило красивые черты, клыки сверкнули, как наточенный клинок, дополняя гримасу. Лоуренс невольно выпустил из рук тонкие запястья Холо.

— Кого же?

На кого Холо могла так рассердиться? Давнего знакомого увидела? Пока Лоуренс строил догадки, она сморщила нос и бросила:

— Ярэя. Ты ведь его знаешь?

— Да...

Он не договорил — слова «быть не может» застряли у него в горле, а в голове будто что-то щёлкнуло.

— Так вот оно! Граф Эрендотт! Он и стои́т за Медио!

Похоже, Холо была настроена высказать всё, что скопилось на душе. Неожиданный крик Лоуренса поверг её в изумление — глаза Волчицы округлились.

— Покупатели заплатят за зерно любой монетой, какую попросят, если условия ставит не простой продавец, а владелец земель, богатых хлебом. А отмена пошлин на ввоз хлеба — небесный дар как для торгового дома Медио с графом Эрендоттом, так и для жителей Пасроэ. Да, теперь всё встало на свои места. Теперь ясно, как они узнали, что ты Волчица!

Холо недоумённо уставилась на Лоуренса, но он, недолго думая, отстранил её, подскочил к окошечку на передней стенке повозки и распахнул деревянный ставень. Один из двух возниц, сидевших на козлах, с готовностью склонил голову.

— Вы слышали? Слышали, что я сказал?

— Да.

— Граф Эрендотт — вот кто стои́т за торговым домом Медио. Монеты собирают во владениях графа, когда продают пшеницу. Передайте господину Маархайту.

— Всё сделаем, — заверил его возница, тут же спрыгнул с козел и убежал докладывать.

«Вероятно, к замку Торени уже отправили гонцов, однако переговоры могут затянуться, и тогда удастся предстать в более выгодном свете. Теперь, когда известно, откуда шёл поток серебряных монет в денежные закрома Медио, торговый дом Милоне с его именем и увесистым кошельком в силах выхватить добычу из-под носа соперника. Жаль, что я не узнал обо всём раньше: Холо не пришлось бы томиться в плену, да и сделка прошла бы без особых хлопот. Досадно, слов нет, но сожалеть поздно. Теперь всё прояснилось — и то хорошо», — думал Лоуренс, сев на скамейку и скрестив руки на груди.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — недовольно буркнула Холо.

Тут только торговец вспомнил, что прервал её, едва всплыло имя Ярэя.

— Долго объяснять придётся. Если в двух словах, то после твоего рассказа всё встало на свои места.

— Ах, вот оно что...

Пожалуй, сообразительная Холо, немного поразмыслив, вмиг бы всё поняла, но сейчас ей, похоже, это не было интересно. Она безучастно кивнула и закрыла глаза.

Видно, всё-таки не понравилось, что прервал её. Из-за такой мелочи затаить обиду — поступок совсем детский и оттого трогательный. Но Лоуренс тут же упрекнул себя в легкомыслии: вдруг Холо решила утешиться мелкой местью, поиграв его чувствами, а он и рад попасться в её сети?

— Ты уж прости. Я ведь не хотел тебя перебивать.

Однако извинился он всё же от чистого сердца. Холо в ответ приоткрыла левый глаз и тихо бросила:

— Забудь.

Видно, она не знала меры ни в ребяческом простодушии, ни в хитрости, так что Лоуренс смело продолжил: