Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Другой пример – совершенно реальный. Из нашей практики. Сотрудники скорой помощи – водитель, фельдшер, врач – возвращаются на базу. У них в машине нет пациента, но есть лекарства, кислород. Февраль, 20 градусов мороза. Они едут и видят: на обочине дороги лежит сбитый машиной мальчик лет десяти. Вероятнее всего, у него сломана нога – бамперный перелом. Он плачет и кричит от боли. Каковы их действия? С точки зрения врача, они должны оказать ему помощь. Зафиксировать ногу, обезболить, проверить давление, дыхание, отвезти в детскую больницу. А вот с точки зрения юриста, они не имеют права оказывать мальчику помощь, не получив прежде согласия от его родителей. А где его родители – неизвестно.

У коллег из скорой помощи бывали случаи, когда они приезжали к ребенку с температурой 40, который жил с бабушкой, а родители его уехали в другой город на заработки. Ребенка забирали в больницу, вылечивали. А потом приезжали родители и предъявляли претензии: какое право вы имели лечить ребенка без нашего согласия!

И таких примеров сотни. Но проблему нужно обсуждать не на уровне профильной комиссии по скорой помощи Минздрава, куда я вхожу. Она должна обсуждаться в обществе. Общество должно понимать, что есть совершенно дикие перекосы в оказании медицинской помощи, которые должны быть устранены. А если мы будем обсуждать эти вопросы всего лишь на нашей комиссии – среди единомышленников, то, конечно, все скажут «да, мы должны таких мальчиков спасать». Но юрист пожмет плечами и возразит: «Мы живем в правовом поле. И не вам, врачам, это поле менять. Это может сделать только избиратель». Такие вопросы надо решать. Но их невозможно решить лишь внутри медицины.

Это надо делать сначала на уровне «врач – общество», а потом прописать в законе.

Глава 10

Абсурды российской медицины

Бесполезность маленьких больниц

Больницы в российской глубинке надо укрупнять. В свое время бывший директор НИИ имени Джанелидзе (ныне – ректор первого медицинского) Сергей Федорович Багненко продвигал эту мысль, за которую его критиковали. Маленькие больнички не могут вписаться в медицину XXI века. В ней не поставишь томограф, не развернешь нормальную операционную и нормальную реанимацию. Кого в ней лечить – вообще не понятно. Потому что у нас в стране действуют стандарты – целые технологические цепочки лечения болезней. Если это инсульт, то надо делать томограмму, а возможно, придется использовать и ангиограф. Но в маленькую больницу не втиснуть ни одну современную технологию. Больницы на 200 коек (а где-то с советских времен еще остались больницы на 100 коек), если оценивать их по современным критериям, – это вообще не больницы. Поддерживать их существование не то чтобы дорого, а просто бессмысленно. А самое главное – в такой больнице не будет и нормальных кадров. Потому что если там нет высоких технологий, то там не может быть и нормальной зарплаты врача. Если врач хоть что-то собой представляет, он из такой больницы уйдет в другую – ту, что побольше и где есть высокие технологии.