Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Оборотная сторона медали – это бюджетная модель финансирования, которая значительно отличается от нашей, страховой. Бюджетная модель предполагает, что на каждое направление на год выделяются определенные средства. Многие мои коллеги, уставшие от безденежья, полагают, что переход на такую систему был бы для нас благом. Не торопитесь, друзья мои! В бюджетной системе могут возникать коллизии, когда выделенные на год деньги на какую-нибудь процедуру (например на гемодиализ) оказываются израсходованными уже к сентябрю. 1 октября вам привезут пациента с острой почечной недостаточностью, а средств для его лечения нет и не будет до 1 января следующего года. Потому что бюджет – это планирование (как в СССР), но кто может запланировать массовое отравление ртутью или метанолом на химзаводе в марте или массовое отравление грибами (строчками) в мае следующего года? Там потребуется много процедур гемодиализа и к сентябрю бюджет будет исчерпан. А любой экономист объяснит вам, что нет ничего сложнее, чем изыскивать дополнительные средства при уже утвержденном бюджете. Всегда хорошо там, где нас нет, но это не более чем великая иллюзия!

Узбекистан скоро нас догонит

В Узбекистане, наверное, поменьше денег, чем в Казахстане. Но у них есть политическая воля и они развиваются. Я часто езжу в Ташкент. Каждый год вижу, что у них в больницах появилось что-то новое. Они пока еще немножко от нас отстают. Но уже совсем немножко. А еще в 2006-м казалось, что мы и они – небо и земля. Недавно там министром здравоохранения стал профессор А.М. Хаджибаев – человек изумительной эрудиции и великолепный руководитель. Именно руководитель (и только руководитель) может быть генератором и носителем политической воли. Я обоснованно полагаю, что у них сейчас будет еще больший прогресс, и мысленно радуюсь за моих друзей в Ташкенте.

Белоруссия: медицина без признаков запустения

В Белоруссии я тоже не раз бывал. Там государственная бюджетная медицина. И она на очень хорошем уровне. Больницы выглядят весьма достойно. Это рабочие, нормальные современные клиники. Никаких признаков запустения, исчерпания капитальных фондов. Хорошая аппаратура (например, наркозо-дыхательная), причем они делают ее сами, хотя в ней много западных деталей. Но это не стыдно в сегодняшнем мире. Скажем, самые лучшие увлажнители для аппарата искусственного дыхания сегодня производит Новая Зеландия. Во всем мире с этим просто согласились и теперь повсюду ставят их блоки. Зачем плодить лишние сущности?

Оборотную сторону белорусского благополучия невооруженным глазом не видно, однако я полагаю, что она есть. На эту мысль наводит то обстоятельство, что белорусские врачи довольно массово приезжают к нам и работают у нас. Автору трудно поверить, что люди сознательно едут из мест, где получше, туда, где похуже. Очевидно, что поток коллег «оттуда – сюда» поддерживается низкими (даже по нашим меркам) заработными платами врачей. Лично я очень рад этой «трудовой миграции», потому что уровень профессиональной подготовки белорусских коллег весьма высокий. А о проблеме кадрового голода в самой Белоруссии не мне думать.

Грузия: бедно, но душевно

В последний раз я был в Грузии в 2018-м. В частности, в бывшей республиканской клинике в Тбилиси. Это главная больница страны. По нашим меркам она откровенно бедная. Но острого ощущения бедности врача не возникает, потому что в Грузии бедные все. Врач получает 700 лари. Это очень мало, но многие получают еще меньше. Если тебе хватает на хлеб и одежду, то дальше уже возникает вопрос твоего места в социуме. Потому что все относительно. С моей российской зарплатой я был бы первым парнем в Зимбабве, но меня бы там быстро убили именно из-за моей зарплаты. Так что особого смысла быть богачом в Зимбабве нет. Аппаратура в главной больнице Грузии есть, но это уровень нашей российской межрайонной больницы. Однако с Киргизией и Молдовой сравнивать нельзя. Чего бы ни отсутствовало в грузинских больницах, там работает и лечится очень позитивный народ. Такова особенность Грузии. Бедно, но душевно. Даже несмотря на негатив по отношению к России, который умышленно воспитывается. Проявления национализма присутствуют даже среди коллег, что меня неприятно удивило. Если врачи постарше еще общаются на русском языке, то те, кто помоложе, говорят, что по-русски не понимают. Но когда я предлагал им поговорить по-английски (мы обсуждали пациента), все равно следовал отказ – приходилось общаться через переводчика. Впрочем, есть одно правило, которое всегда работает – националисты редко бывают высокими профессионалами. Обычно национализм просыпается в человеке, который ничего в жизни и профессии не достиг.