Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Но я не религиозный человек. И считаю, что причина в другом – в крушении иллюзий, свойственных современному обществу потребления. Один из его фундаментальных мифов заключается в следующем: если я живу по правилам, то со мной ничего не случится. Если я работаю, плачу налоги, соблюдаю закон, то всю жизнь проживу в комфорте. Если перехожу дорогу только на зеленый свет, то меня никогда не собьет машина. Или представьте: человек, покупает за 100 тысяч долларов поездку на Большой барьерный риф, совершает там погружение, но вдруг появляется белая акула и перекусывает его пополам. Последняя его мысль: «Не может быть! Ведь я заплатил 100 тысяч долларов!»

Так же и с коронавирусом. Люди думали: «Чума, холера, испанка были давно, в проклятое старое время. А мы живем в комфортном мире, где ничего подобного быть не может». И тут появляется вирус и рушит всю идеологию. Это потрясение основ. Его не должно быть, а он приходит. Если вы не верите, что это божья кара, хорошо, давайте назовем случившееся по-дарвинистски. Коронавирус – это урок, преподанный нам природой. Мир нашей планеты суров, а мы слишком расслабились. Это один из звоночков, что пребывать вечно в благостном состоянии протоплазмы не получится. Мы на пороге фундаментальных перемен. Я думаю, после коронавируса мир уже не будет прежним. Должна будет произойти переоценка ценностей. Должно измениться отношение людей ко многим вещам. К самим себе, к окружающим, к жизни и смерти.

Слишком сытая жизнь последних десятилетий привела к созданию общества потребления, к появлению множества по большому счету ненужных услуг и профессий. Например, к появлению мужских парикмахерских – барбершопов для стрижки бороды, поскольку сегодня модно носить бородки. Есть производители дорогих зажигалок с золотым ободком и те, кто занимается их продажей, рекламой. Есть целый сегмент лакшери. Есть те, кто играет на бирже…

Но если завтра случится новая пандемия, которая вызовет новую «великую депрессию», все снова начнут бриться станками и прикуривать от спичек или дешевых пластмассовых зажигалок. И куда денутся те, кто работает в барбершопе и играет на бирже? Кто будет ходить в частные медицинские центры? Сегодня в них лечится клиент барбершопа. Завтра, когда грянет кризис, он в частный медцентр не пойдет, потому что станет безработным. Он пойдет в государственную больницу. Но с другой стороны, будучи безработным, он не сделает никаких отчислений в территориальный фонд медицинского страхования, и на здравоохранение будет выделяться меньше денег. Это всегда лавинообразный процесс. Кризис ударит больно по всем. Он изменит мир, но и, как ни парадоксально, возможно, оздоровит общество.

Станет ли оно после пандемии лучше относиться к врачам? Это мы поймем спустя какое-то время. Когда пройдет испуг от ковида. Это как при черепно-мозговой травме – пациента вводят в искусственную кому, чтобы защитить мозг, а потом после выведения из комы видят реальную картину, что в мозге повреждено, а что нет. Были очень искренние акции. Нашим реаниматологам привозили торты. В мае 2020 года таксисты бесплатно возили врачей. Но есть мотивы возвышенные, а есть мотивы самосохранения. Пусть общество немного успокоится, оправится от испуга, и мы увидим, как оно относится к врачам. При этом я нисколько не буду сожалеть об уходе старого мира. Если парикмахер в барбершопе, бариста или мерчандайзер зарабатывают больше операционной медицинской сестры, на мой взгляд, это нездоровое общество.

Глава 16

Медицина будущего

Как меняются врачи

Наша профессия меняется стремительно. Это видно даже по внешнему виду и образу жизни врача. Медики стали другими. Классический врач с фонендоскопом из красной резины, торчащим из кармана мятого халата, ушел в прошлое. Слишком много техники и технологий пришло в нашу жизнь. Темп жизни нарастает год от года. И мы тоже становимся динамичнее. Когда я приходил в медицину в конце 1980-х – начале 1990-х годов, то здесь, в НИИ скорой помощи имени Джанелидзе, конечно, все кипело. Но по сравнению с сегодняшним днем, я вижу, что в той нашей кипящей жизни была некая вальяжность и леность. Мы раньше могли сходить в ординаторскую, попить чайку, что-то обсудить и решить в спокойной обстановке. Поток пациентов в больницах скорой помощи (то есть в клиниках с круглосуточным дежурством и большим количеством приезжающих машин с мигалками) был гораздо меньше, а в приемных покоях все-таки еще были минуты покоя. Вы только вдумайтесь в само словосочетание «приемный покой»! Зайдите сейчас туда и увидите, какой там покой. Там все клокочет! Там огромное напряжение. Прежней лености и вальяжности уже нет. Темп жизни изменился и изменил людей.

* * *