Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи

Конечно, поворчать с коллегами — одно из самых больших удовольствий на любой работе, которое сплачивает любую команду, но когда вы совместно проходитесь по списку общих разочарований во время двенадцатичасовой смены, это отлично помогает скоротать время. Побрюзжать о дурацких вызовах, на которых не требуется ни капли профессиональных знаний, а затем пожаловаться на трудные случаи, где нужно как следует поработать; обругать начальство за утрату связи с работниками в поле, а после позубоскалить над его попытками вовлечь нас в процесс изменений; в общем, есть из чего выбрать. К счастью, ни одно противоречие не ограничит поток сетований, придающий усталым медикам сил и позволяющий не скиснуть в два часа ночи.

В этот утешительный напев вплетается масса мотивов. Для некоторых главный злодей — другие автомобилисты, препятствующие нормальной езде: те, кто не уступает дорогу, кто пропускает слишком рьяно, обгоняет слева или подрезает. Другие сильнее всего уязвлены отсутствием поддержки со стороны начальства. Но если бы существовала иерархия наших обид, то на первом месте точно было бы одно: вечное противоречие между заявленными целями скорой помощи и обыденной реальностью вызовов, на которые мы приезжаем. Другими словами: злоупотребление нашими услугами.

Вероятно, когда я впервые надел светло-зеленую форму, мне туманили голову иллюзии о том, какие грандиозные события меня ждут. Я думал, что буду принимать роды на полу у морозилки в супермаркете. Под проливным дождем вставлять катетер пациенту, попавшему под автобус. Бить электрическими разрядами дефибриллятора по трепещущему сердцу на железнодорожной платформе. Драться с пьяными. Мчаться от одной автокатастрофы к другой. Не то чтобы прямо рок-н-ролльный образ жизни, но уж точно не возня с формулами и функциями в «Экселе».

Эти иллюзии продержались недолго. Вскоре мне пришлось разуть глаза и признать: немалую часть моего времени мне придется потратить на объяснения, как принимать парацетамол.

Говорят, что если ты отправился охотиться на тигра, не стоит удивляться, если встретишь тигра. Бригады скорой помощи действительно сталкиваются с экстремальными ситуациями. Как же иначе, ради этого и существует эта профессия. Прямо сейчас какая-то бригада где-то разбирается с любой кровавой драмой, которую вы можете себе представить. Останавливает кровотечение. Вскрывает трахею. Перерезает пуповину. Ритмично нажимает на грудную клетку. Мчится в больницу. Но наверняка обнаружится намного больше врачей, которые отправились охотиться на тигров, а нашли кроликов: например, прямо сейчас, в этот самый момент, спокойно уверяют взволнованного пациента, что все не так плохо, как кажется. Бросают на ситуацию реалистический взгляд, чтобы помочь кому-то выйти из временного кризиса. Распутывают клубок проблем, чтобы на ситуацию можно было взглянуть шире. Сколько бы ни было сирен и мигалок, сколько бы ни было оборудования и сильнодействующих средств в салоне нашей машины, но главное лекарство, которое приходится прописывать чаще всего, — это здравый смысл.

И парацетамол. Уймы парацетамола.

Вот так может выглядеть типичная сцена:

— Где у вас болит?

— Везде!

— Сколько вы уже болеете?

— Два дня.

— У вас температура. Вы принимали обезболивающее?

— Парацетамол.

— Когда вы его принимали?

— Он не помог.

— Когда вы его приняли?

— Когда встала.

— Хорошо. Во сколько это было?

— В одиннадцать.

— Сегодня утром?

— Вчера.

— Вы ничего не принимали со вчерашнего утра?

Я не повышаю голос: это не обвинение. Но я чувствую, что пациентке не нравится, какой оборот принимает дело. Она удивляется, почему мужчина в зеленой форме так заостряет внимание на парацетамоле. Похоже, он слегка на нем помешан. Она не понимает, почему мы еще не едем в больницу. Задумывается, а правда ли я настоящий фельдшер. Она подозрительно рассматривает мою форму: кажется, она не выглажена как следует.

— Мне не помогло.

— Я понял. Сейчас точно можно принять еще. Сколько вы приняли?

— Одну таблетку.

— Хорошо. Можно было принять две.

— Две?

— Две.

— Одновременно?

— Одновременно.

— Я обычно принимаю только одну таблетку.

— Поэтому и не помогает.

— А у вас нет ничего посильнее?

Здесь наблюдается некоторый дисбаланс. Пациентка чувствует себя отвратительно. Может быть, она и не думает, что умирает, но точно считает, что ей паршиво как никогда и что для лечения понадобятся всякие сложные штуки. Может быть, какие-нибудь уколы. Точно какое-нибудь лекарство с длиннющим названием. А я, со своей стороны, подозреваю, что у нее температура, вызванная какой-нибудь вирусной инфекцией, которую за пару дней можно задавить с помощью покоя, обильного питья и обезболивающего.

— Давайте сейчас примем пару штук и посмотрим, как пойдет.

— А это не опасно? Принимать слишком много?

— «Слишком много» — это больше, чем восемь таблеток за сутки. А вы приняли одну таблетку за два дня.

— Я не хочу к ним привыкать.

— Вы не привыкнете.

— А они точно подействуют?

— В каком смысле?

— Они вылечат болезнь?

— Они не избавят вас от инфекции, если вы об этом. Но они облегчат боль и снимут температуру, и вам станет лучше.