Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха

– …С одной стороны стало легче, с другой – тяжелее.

Трудно было желать, невозможно придумать лучшего, чем искренность и честность такого ответа. Я про себя взмолилась: «Сохрани ниспосланное Тобой самообладание, Господи! Продержи! Дай мне силы!»

На следующий день договорились встретиться в гостиничном кафе. Юра снова опоздал, почти на час.

– Я приехал на машине.

– Твоя собственная?

– Да.

– Хорошо водишь машину?

– Я лихач.

– Это по мне. Люблю скорость. Прокати меня до Волги, Юра.

– Нет.

Боится, что его кто-то увидит? Я сделала более скромный заход:

– Поужинаем вместе? Приглашаю тебя я, а поведёшь куда сам выберешь.

– Нет.

– Хорошо. Посидим здесь?

– Немного.

– Ладно. Сейчас закажу чай.

Я спрашивала, перспективна ли его специальность, или ему хочется заниматься ещё чем-то; думал ли он о туристических поездках за рубеж, есть ли у него вообще желание поездить по миру. На этот раз он отвечал односложнее, более скупо.

– Когда ты приедешь в Ленинград?

– Я в Ленинград не приеду.

– Почему, Юра?

– …Так.

– Проводишь меня завтра?

– …Нет.

– А меня ты ни о чём не хочешь спросить?

– Нет.

– Совсем никаких вопросов?

– Никаких.

И на сей раз я не разрешила себе тягостного вздоха.

Села в кресло, с которого только что поднялся взрослый, малознакомый человек – мой сын. Набегали резкие уличные шумы. С центральной площади доносилась барабанная дробь: пионеры, отстоявшие караул у Вечного огня, сдавали вахту следующей четвёрке. Эта его манера мимолётно улыбнуться уголком рта… Она выверена? Он к ней прибегает, когда хочет понравиться? Это ведь хорошо… Лишнему слову предпочитает молчание. Но как же, однако, страшно жить на свете! Я ему совсем не нужна. Если бы только этот взрослый, двадцатисемилетний человек, не пытаясь совместить меня с понятием «мать», перестал меня сторониться! Хотя бы это…

Совсем уже к вечеру в гостиницу наведался директор института, вручил мне билет на поезд:

– Ну как?.. И только-то? И поужинать не повёз? Чему ж вы тогда, объясните, радуетесь?

Кому-то когда-то я уже раскрывала суть подобного состояния:

– Я не радуюсь. Я – отхожу.

Он помолчал, но вдруг снова вспылил:

– Как это не обещал приехать проводить? Да я…

– Нет, нет. Ничего не надо. Пока достаточно и того, что мы поговорили.

Я доискивалась причины Юриной сдержанности при второй встрече. Привыкнув подчиняться воле отца, он, видимо, чувствовал себя виноватым за самовольное свидание со мной. Говорила же Вера Петровна, что с него взято честное слово: ничего не утаивать от родителей. Логика предположения вела в тот же самый капкан: мне нужна была помощь. Помочь, увы, могла только поддержка Юриного отца. Я решилась позвонить Филиппу. Собиралась сказать: «Избавьте Юру от страха перед вами. Поддержите меня хотя бы сейчас. Подскажите ему идею поездки ко мне в Ленинград. Пусть это исходит от вас».

Узнав меня по голосу, Филипп не дал произнести и полслова:

– Вы в курсе? Вы знаете? Вам сказали, что у меня был обширный инфаркт?

– Нет.

И беззастенчиво жалобным тоном:

– Вас это не волнует?

– Я хотела поговорить о сыне…

– Но я же вам говорю, что очень болен…

У вагона на платформе я встала лицом к вокзальной двери. «А вдруг?» Но Юра не появился.

Провожали меня Полина Ивановна, директор института и собкор «Известий».

Судья и директор НИИ уповали: «Только бы он женился на хорошей женщине, тогда всё образуется». Старый газетчик вздыхал: «Сказали бы: „Пройдёшь пешком пятьдесят вёрст при нынешнем морозе – сын повернётся к матери“, я бы, как юноша, пошёл!»

* * *

В январе 1973 года из Тамбова в Ленинград на двухмесячные курсы повышения квалификации приехала старшая дочь Володи – Маечка. В Тамбове она занимала должность старшего инженера междугородной телефонной станции. Готовился приказ о её назначении начальником МТС.

Приезды немногословной, сердечной умницы, поступки которой всегда находились в согласии с совестью, приносили в дом мир и радость. Повидаться с сестрой прибежала младшая дочь Маша с сыном. Едва мы сели ужинать, как раздался телефонный звонок:

– Можно Тамару Владимировну?

– Слушаю. – Сердце беспорядочно заколотилось. – Ты, Юрик? Откуда звонишь?

– Я в Ленинграде. Приехал на курсы усовершенствования.

– Тоже? Сейчас же приезжай к нам.

– Нет. Я остановился в гостинице.

– Почему?

– Должен быть вместе со всеми. Нас десять человек.

– Хорошо. Но приехать-то можешь? Ждём тебя к ужину.

– Не стоит.

– Пожалуйста, приезжай!

– Ты, наверно, не одна? – обронил он неожиданное «ты».

– Познакомлю тебя со всей семьёй. Доезжай до метро «Площадь Восстания»… Выхожу тебя встречать.

Только выбежав на улицу, я спохватилась, что не уточнила, у какого из двух выходов буду его ждать. Увидела, как он шагает навстречу по другой стороне Невского. Модное клетчатое пальто нараспашку. Шаг лёгкий, даже весёлый. В походке – свобода, вызов. О нём – таком – не знала, не догадывалась. Вот что таится под застёгнутым сюртуком: любит жизнь. Жадно любит. Авантюрно, по-отцовски чувствует её.