Зов Оз-моры

Они подъехали к обгорелым брёвнам, которые тлели на месте Денисовой избы. Погребица над бохарямом не была тронута огнём. Неподалёку от входа в него лежала мёртвая темноволосая женщина. В её грудь был воткнут охотничий нож.

— Инжаня! — воскликнул Денис.

— Знаешь её? — спросил Фома.

— Ага. Она мне как родная. Похоронить бы…

— Долго ж ты будешь землю долбить! Мороз, однако…

— Зачем самому долбить? — пожал плечами Денис. — Отвезём упокойницу к дому старосты. Тутошние люди её и похоронят.

Казак кивнул, и они положили труп Инжани рядом с Варварой. Денис, чуть отдышавшись, направился к погребице.

— Целёхонька дверь! — сказал он и спустился в погреб.

Вышел, держа в руках мешок с серебром и ларчик с лапками Ине-нармонь.

— Ну что, пора назад? — спросил Фома.

— Ага. Спасибо, что не заартачился. Возьми вот, — Денис протянул казаку пять серебряных копеек.

Он сел в повозку, и казак взялся за поводья. Подъехав к месту побоища, Денис увидел Офтая, который говорил с казачьим сотником. Толмачом был местный мордвин, понимавший русскую речь.

— Сколько в вашей Вирь-ате народу? — спросил сотник.

— Двадцать два двора, — ответил инь-атя.

— Ишь ты, большая деревня! Чем живёте-то?

— Бортничаем. Охотимся. Рыбу ловим. Рожь, овёс и просо выращиваем, — начал перечислять Офтай.

— Значит, ни тягло не тянете, ни ясак не платите? — поинтересовался сотник.

— Нет, батюшка. Кому ж теперь нас отдадут?

— Не мне решать. Думаю, дворцовыми[2] станете… а дальше как кривая вывезет.

Офтай горько улыбнулся.

— А ещё, — продолжил сотник. — Подводную повинность[3] отбудете. Негоже нам здесь скудельницу устраивать. Павших у нас пятеро и раненых семеро. Не так много. В Тонбов всех отвезёте. А мордвина… — он посмотрел на лежащего Тумая. — Мордвина здесь похороните.

— Да, по нашему обычаю, — печально кивнул Офтай. — Это зять мой.

Сотник сочувственно посмотрел на него.

— Крепись, старик! Не у одного у тебя горе.

Он присмотрелся к саням, в которых лежали Варвара и Инжаня.

— Кто у вас в санях? — спросил сотник.

— Жена моя, — ответил Денис. — Избили её дюже. На ногах стоять не может.

— Угу… Жинка его. Я слыхал, как они гутарили, — подтвердил Фома. — Токмо вот имя у неё какое-то чудно́е.

— Кщена Варварой. Чего ж тут чудно́го-то? — ответил ему Денис.

Дед Офтай молча кивнул, мол, всё так.

— А окромя неё кто там? — поинтересовался сотник.

— Волховку тутошнюю похоронить привёз, — ответил Денис.

— Сгружай её, Фома. Ложи подле того мужика, — сотник показал на Тумая и строго посмотрел на его отца. — А ты, старик, пошукай по домам! Нам ещё трое саней надобны.

Инь-атя обвёл взглядом пожарище.

— Много домов ногайцы сожгли…

 — вздохнул он.

— Не рассуждай, а делай! — ответил ему сотник.

— А мою избу разве тоже степнякки спалили? — вклинился в их разговор Денис.

— Нет, Денясь, — покачал головой Офтай. — Кто-то из наших. Всё из-за Кафтася. Не понравилось людям, что в жертву его принесла молодая чужачка. Ничего, забудут. Станет ещё Толга оз-авой. Поживите пока в Инжаниной избе, а по весне отстроитесь.

— Нет, Офтай! — ответил Денис. — Как я погляжу, тут многие настроены супротив нас с Толгой. Раньше Инжаня нас защищала, но её больше нет. Построим новую избу, а её опять подождут.

— Выходит, зря вы с Тумаем трудились на болоте? — печально вздохнул инь-атя.

— Выходит, так, — ответил Денис. — Не вышел бы толк из твоей затеи.

— Как же мы без кузнеца-то?

— Я Валгая подучил немножко. Берегите его, а мне пора в Тонбов за новой жизнью.

— А с Нуянзой-то что теперь сделаешь? Неужто найдёшь и убьёшь?

— Бог ей судья, — ответил кузнец. — Не стану я её трогать.

Старик прослезился.

— Бери себе, Денясь, коня и Инжанины сани.

— Спасибо на всём, дед Офтай. Бывай!

Денис поцеловал инь-атю, и тот пошёл к ближайшему не тронутому огнём дому…

-

[1]Сокай (мокш.) — хлебороб, крестьянин. Не путать с содаем — знахарем.

[2]Дворцовые селения находились в ведении Приказа Большого дворца. Крестьяне там были формально свободными. Постепенно передавались помещикам в награду за верную службу.

[3]Подводная повинность (от слова «подвода») — обязанность перевозить раненых.

Глава 34. Выкидыш

Сгущались сумерки, стихал ветер, и всё слышнее становились скрип саней и тихий стон раненого казака. Денис свыкся с этими звуками и задремал под них, однако на полпути к Тамбову вдруг закричала Варвара.

— Что с тобой? — перепугался её муж.

— Болит! Адски! — она провела рукой по низу живота.