Чмъ боле углублялся Гоголь въ свое произведеніе, — тмъ слабе длалось вліяніе Пушкина; чмъ самостоятельне длалось отношеніе Гоголя къ его работ,- тмъ сложве, искусственне, тенденціозне длались его замыслы. Прежде всего, онъ задумалъ расширить предлы изображаемаго, — захотлъ показать Россію ужъ не "съ одного бока", a всю цликомъ — зло и добро, въ ея жизни заключенное; потомъ онъ сталъ думать о "план" для своего уже начатаго произведенія, — онъ задавалъ себ "тревожные вопросы о "цли" и "смысл" своего труда. И тогда поэма, въ его воображеніи, разрослась въ три части. Вроятно, поздне онъ усмотрлъ въ ней тотъ аллегорическій смыслъ, о которомъ было уже сказано выше.[162]
Три части "Мертвыхъ Душъ" должны были, въ законченномъ вид, соотвтствовать тремъ частямъ дантовской "Божественной Комедіи": первая часть, посвященная изображенію только зла — должна была соотвтствовать «Аду»; вторая часть, гд зло не было такъ отвратительно, гд начинается просвтъ въ душ героя, гд выводятся уже нкоторые положительные типы — отвчала бы «Чистилищу», — и, наконецъ, въ заключительной третьей части, Гоголь хотлъ представить въ апоеоз все то добро, которое заключалось въ душ "русскаго человка", — эта часть должна была соотвтствовать «Раю». Такимъ образомъ, явилось то искусственное громоздкое настроеніе, та хитрая систематизація матеріала, съ которымъ не справился Гоголь.Но, кром этой задуманности композиціи, еще моральная тенденція помшала Гоголю свободно творить. Все выраставшія заботы о своемъ "душевномъ дл", объ очищеніи своего сердца, пагубнымъ образомъ отразились на его творчеств. И вотъ, его поэма понемногу обратилась въ какую-то "сточную трубу", куда онъ сливалъ свои воображаемые и дйствительные «пороки».[163]
"Герои мои потому близки душ, говоритъ онъ, что они изъ души, — вс мои послднія сочиненія — исторія моей собственной души". Онъ самъ сознавался, что, когда въ немъ усиливалось желаніе избавиться отъ разныхъ душевныхъ пороковъ, онъ "сталъ надлять своихъ героевъ, сверхъ ихъ собственныхъ «гадостей» — своими собственными. И, по его словамъ, это помогло ему самому сдлаться лучше…Итакъ, самъ Гоголь даетъ намъ три толкованія своей поэмы — 1) начало ея (первая часть) — безхитростное изображеніе своеобразныхъ лицъ и характеровъ, взятыхъ изъ русской жизни. Характерная черта, объединяющая почти всхъ героевъ первой части — безотрадная пошлость, полная безсознательность жизни, непониманіе ея цлей и смысла: съ "этого боку" представилъ онъ "русское общество", 2) это произведеніе должно было охватить всю Россію, — все зло и добро, въ ней заключенное. Въ такомъ широкомъ толкованіи русской дйствительности видлъ Гоголь «службу» передъ родиной — и 3) произведеніе это должно было служить ему лично, въ дл его духовнаго самосовершенствованія. На себя онъ смотрлъ, какъ на «моралиста», который не только укажетъ согражданамъ на то зло, которое вносятъ въ жизнь отдльные порочные дятели, но нарисуетъ и т идеалы, которые спасутъ родину.
Нетрудно понять, что для читателя "Мертвыхъ Душъ" необязательно это толкованіе: онъ иметъ передъ глазами только