История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Съ историко-литературной точки зрнія любопытны нкоторыя письма его о поэзіи русской. Онъ отмчаетъ органическую связь русской лирики съ поэзіей древне-русской, церковной. Онъ указываетъ, что русскіе поэты даже XVIII вка изъ Св. Писанія почерпали и образы, и настроенія. Ломоносовъ, Державинъ, Пушкинъ, Языковъ даютъ ему особенно много основаній для этого утвержденія. Восхваленіе Россіи, русскаго царя въ нашей поэзіи — есть отзвукъ того полурелигіознаго паоса, съ которымъ о царяхъ и родин говорится только въ Ветхомъ Завт. И Гоголь лирическому поэту своего времени рекомендуетъ Ветхій Завтъ, говоря, что тамъ источникъ вчной и возвышенной, божественной поэзіи. Изъ христіанскихъ церквей онъ отдаетъ предпочтеніе православной: въ ней больше заботъ о небесномъ, въ ней больше смиренія, больше любви къ людямъ, больше гуманности… И опять, въ его словахъ мы слышимъ словно указаніе русскому писателю, откуда брать ему идеалы — изъ Св. Писанія, изъ ученія Восточной Церкви: "Святые отцы" и «Златоустъ» — лучшія книги для народа, говоритъ Гоголь. И въ этихъ словахъ передъ нами воскресаетъ старая, допетровская Русь, когда, дйствительно, эти книги были настольными y русскаго грамотя.

Отношеніе Европы и Россіи.

Ршаетъ Гоголь не разъ вопросъ объ отношеніяхъ Европы и Россіи: онъ критически, даже съ юморомъ относится къ "кваснымъ патріотамъ", къ славянофиламъ, но критикуетъ и «западниковъ». Къ «Западу» онъ относится съ полнымъ недовріемъ, — ему кажется, что западная культура изсякаетъ, и что скоро къ Россіи "за мудростью" обратятся заграничные люди. "Вс европейскія государства, говоритъ онъ, теперь болютъ необыкновенною сложностью всяких законовъ и постановленій", идеалы религіозные тамъ забыты, и "душевнымъ дломъ" никто не занимается. He то онъ видлъ въ Россіи, по крайней мр, въ томъ кругу, въ которомъ онъ вращался: очевидно, въ самомъ дл, вс эти губернаторши, помщики, "значительныя лица", поэты, которымъ онъ писалъ свои письма, думали больше о своей душ, о "своемъ внутреннемъ строеніи", чмъ о земл. И это утшало Гоголя. Онъ говоритъ, что русское общество его времени "все чего-то ищетъ, ищетъ уже не вн, a внутри себя. Вопросы нравственные взяли перевсъ надъ политическими и надъ учеными". Гоголь не зналъ о другихъ настроеніяхъ русскаго общества, и это незнаніе сдлало для людей иныхъ убжденій его книгу непонятной, и глупой, и неприличной, и вредной…

Разнообразіе тона и стиля "писемъ".

Гоголь писалъ свои письма къ разнымъ лицамъ, къ умнымъ и глупымъ, къ восторженнымъ и спокойнымъ; онъ самъ говоритъ, что писалъ такъ, чтобы его всякій понялъ, — оттого въ его письмахъ много разнообразія даже въ манер письма. Грубоватому и недалекомy помщвку онъ писалъ грубоватое письмо, говоря, очевидно, понятнымъ для него стилемъ. Эго письмо особенно возмутило Блинскаго. Гоголь совтуетъ помщику вндрять y крестьянъ уваженіе къ честнымъ и хорошимъ работникамъ; передъ образцовымъ «мужикомъ» обыкновенные должны были снимать шапки; если кто не сниметъ, то по адресу такого Гоголь рекомендовалъ помщику употребить "крпкое слово": "ахъ, ты, невымытое рыло! Самъ весь зажилъ въ саж, такъ что и глазъ не видать, да еще не хочетъ оказать и чести честному! Поклонись же ему въ ноги!" Это "невымытое рыло" — только "мужицкій стиль", которымъ, очевидно, Гоголь хотлъ указать лишь на моральную неочищенность мужика. "Мужика не бей, говоритъ онъ въ томъ же письм. Създить его въ рожу еще не большое искусство. Но умй пронять его хорошенько словами". Это "създить по уху" — уже, очевидно, помщичій жаргонъ, подъ который поддлывается Гоголь, стараясь сдлаться вполн яснымъ своему простоватому и грубому корреспонденту.

Вообще многое изъ того, что указалъ Гоголь въ русской жизви, и умно, и врно; его собственные взгляды часто возвышены и чисты, но когда онъ переходилъ на практическую почву, то совты его часто наивны, даже неумны… Такъ, въ этомъ же письм къ помщику онъ рекомендуетъ помщику, для поднятія въ деревн авторитета сельскаго батюшки, всюду брать съ собой этого батюшку на работу и каждый день сажать его за господскій столъ. Гоголь не пожелалъ заглянуть по-человчески въ душу этого несчастнаго священника, который даже пообдать въ кругу своей семьи не иметъ права! Наивны совты тому же помщику сжечь передъ мужиками нсколько ассигнацій въ доказательство того, что онъ, помщикъ, не корыстолюбивъ!

Отношеніе русскаго общетва къ этому произведенію.